– Паша? Ты чего? – удивился я, увидев на пороге Струкова, потом догадался. – А-а, понял, ты созрел, наконец-то.
– Так точно, – кивнул он, ответив по старорежимному военному (кое в чём меня уже просветили). – Только я не хочу ни медведем быть, ни волком. После полёта на немецком самолёте я понял, что на земле жизни мне нет, одна тоска. Меня туда тянет, в небо, – он вздохнул и поднял взгляд к потолку.
Непроизвольно посмотрев туда же за ним, я озадаченно поинтересовался:
– А я как могу тебе помочь?
Тут пришла очередь парня удивляться.
– То есть? Киррлис, ты говорил, что в башне три варианта оборотней: медведь, волк и сокол.
– Демоны! – я провёл ладонью себе по лицу. – Совсем вылетело из головы, Паша.
– Ты бы отдохнул, тогда бы и голова стала лучше работать и память тоже.
– Кто бы за меня ещё мою работу сделал, – поморщился я, понимая справедливость слов собеседника и одновременно зная, что даже один день, проведённый в лени, может сыграть трагичную роль в моих планах.
– Я бы отдохнул на твоём месте. Да и огляделся по сторонам со свежей головой, – странно сказал он и подмигнул. – Вдруг, какую-нибудь влюблённую в себя девушку увидел бы.
– Паш, заканчивай загадками говорить. Какие влюблённые девушки? Откуда? Или ты про Машу?
Тот закатил глаза под лоб.
– Да она на меня даже не смотрит. Ты что-то путаешь, – продолжил я. – И вообще, ты тему не меняй, чтобы окончательно мой разум не запутать. Пришёл сказать, что хочешь стать оборотнем-соколом?
– Да, – опять повторил он. – Можно?
– Нужно. С Борисом подходи к башне, я ему сказал, когда. И… ну, сам знаешь риски. Извини, но если что пойдёт не так, то ты умрёшь. Сам или от моей руки.
– Я знаю и готов рискнуть, – твёрдо произнёс он.
Перерождение моих помощников в Очаге прошло без неприятных моментов. Чуть-чуть волновался за Пашу, который присягнул мне только сегодня перед тем, как войти в башню. Вышел он настолько изменившимся, что узнать его оказалось сложно. В первую очередь тут свою роль сыграли удлинившиеся волосы и короткая аккуратная бородка с усами. Уши у парня не просто приобрели заострённые кончики, но заметно вытянулись вверх и выглядывали из причёски. Ярко-зелёные глаза, казалось, светились. Фигура стала более сухой и гибкой. Из одежды на нём были: светло-зелёная рубашка со стоячим воротником, украшенная золотой и голубой вышивкой; штаны такого же цвета, как и рубашка; сапожки с вздёрнутыми носками коричневого цвета с зелёными и золотыми вставками; большой плащ до середины голенищ с глубоким с капюшоном и пёстрого цвета из мелких коричневых, зелёных, жёлтых и голубых пятен разного размера. Головного убора Павел не получил, у него имелся лишь шнурок, стягивающий волосы, со вставленным за него большим соколиным пером.
«Ну, натуральный эльфийский полукровка! Причём, человеческой крови в нём меньше», – промелькнула у меня в голове мысль, затем я дал успокаивающий знак Прохору, который, как и всегда, стоял с немецким автоматом с серебряными пулями на границе действия амулета, который не выпускал оборотней дальше порога башни.
– Ну, слава те хосподи, – с облегчением пробормотал он, завёл затвор в прорезь и повесил оружие на плечо. – Паша, ходь сюды, что замер?
Струков вздрогнул и закрутил головой по сторонам. Для него, находящегося в зоне действия специального амулета, голос беролака прозвучала невнятно и с неопределённой стороны. И только после этого я деактивировал амулет.
– Лорд, – немедленно рухнул на одно колено он.
– Всё в порядке, Паш. Ритуал прошёл отлично, – сказал я. – Обращайся ко мне по-старому, если хочешь. Да и мне так проще. А то никак не привыкну к своему лордству.
Паша поднялся на ноги и вдруг в одно мгновение обернулся птицей. Соколом. Его вторая форма была в полтора раза крупнее, чем у обычного представителя данных пернатых. Потоптавшись несколько секунд, сокол издал резкий крик и взлетел. Очень быстро он набрал высоту и превратился в крошечную точку в голубом небе.
– Экий он прыткий, – с осуждением покачал головой Прохор. – Даже разрешения не спросил, перед обчеством не показался, не проставился.
– Оставь его, Прохор. У него другой характер теперь, небесный. Он и думать теперь будет иначе.
– Да я смотрю, что и внешне он изменился крупно. Эдакий прямо князь с лубочных картинок. Слухай, Киррлис, а сбить фашистов он может? А то нервов уже никаких нет на эти их летающие тарахтелки. Всё кружат и кружат, да ещё так близко от лагеря.
Собеседник подразумевал немецкий самолёт-разведчик, круживший прямо сейчас над лесом недалеко от нас. И, что интересно, совсем рядом с посадочной полосой, куда опускались бомбардировщики несколько дней назад. Я могу только догадываться, как немцы сумели так точно вычислить это место. Скорее всего, неподалёку находился какой-то отряд разведчиков, ищущий нашу базу (а немцы не прекращают поиски с момента, как я устроил показательную казнь их людей в Витебске). И они сначала заметили сигнальные ракеты, а потом наблюдали за посадкой «юнкерсов» и «хейнкелей». При наличии хорошей оптики, карты с компасом и умению работать с ними, можно с огромной точностью определить примерные координаты посадочной полосы. Тут я сам совершил ошибку, когда приказал варгам патрулировать лес в районе километра от полосы. Нужно было расширить радиус. Ну, да чего уж теперь локти кусать.