– Но почему?
– Побережём амулеты для штаба. Неизвестно как там всё пройдёт.
– Понятно.
– Ты займись часовыми у склада и миномётом, а я прибью последнего охранника и присмотрю, чтобы никто не вылез наружу из палатки и землянок, – отдал я указание.
Паша молча кивнул, потом обернулся в сокола и где прыг-скоком, где коротким перелётом сократил расстояние до первого врага. Того самого, что переминался у склада боеприпасов и часто согревал руки дыханием. Тонкая шинелька его явно не грела, как и сапоги. Струков сумел незамеченным подобраться ему за спину, оказавшись в нескольких шагах. Потом обернулся человеком, достал кинжал, скользнул к часовому, зажал тому левой ладонью рот, одновременно с этим ударив клинком в правый бок, а ногой под сгиб колена. Немец буквально сам насадился на кинжал по самую рукоять, пару раз дёрнулся, при этом не издав ни единого звука, и обмяк. Аккуратно уложив его на утоптанный снег, Паша обтёр оружие о шинель убитого, убрал его в ножны и вновь обернулся в сокола. Убедившись, что оборотень отлично справляется, дальше я смотреть не стал и занялся «своим» немцем. Его я сначала парализовал, а потом добил ледяной стрелой в висок. Шерстяной подшлемник и «раскрытая» пилотка оказались никакой защитой против боевой магии.
– Я всё, лорд, – сообщил мне Павел спустя пару минут.
– Смотри, чтобы никто не вышел на улицу, пока я стану обрабатывать миномёты, – произнёс я и направился к орудиям. С ними я поступил точно так же, как когда-то с орудиями на лугу у озера, обработав их чарами железной чумы. Они были простые, маны требовали немного, а по эффективности в данный момент не имели равных в моём арсенале. Уже скоро сталь станет настолько слабой, что любой выстрел разорвёт трубу на куски. Даже мелькнула мысль заняться только подобной диверсией. Ведь в техногенном мире без капли магии и каких-либо знаний про неё выход из строя техники окажется ударом не менее слабым, чем выведение из строя живой силы в армии. Но потом решил, что для меня это скучно, нудно и душа абсолютно не лежит к постоянным перелётам, подкрадываниям и использованию чуть ли не детских магических шалостей. Да и аура смерти на полях сражений, рядом с линией фронта била по мне, как нахождение в городской канализации, кою давно не чистили.
Покончив с миномётами, я зашагал к складу, где кинул те же чары на несколько небольших железных ящиков с боеприпасами. Очень хорошо, что немцы свои мины хранят в железной таре. С неё заклинание переберётся на боеприпасы и другие ящики. Тем самым немаленький склад боеприпасов будет уничтожен без шума и пыли. Вернее, шума будет о-го-го сколько, если этими минами решат воспользоваться примерно через сутки. Рванёт прямо в стволе или в воздухе сразу после вылета.
На устранение часовых и диверсию у нас с Пашей ушло ровно сорок две минуты. И пока мы занимались всем этим, никто из отдыхающих немцев не показался на улице. К их счастью.
«Минус два накопителя», – подумал я, когда летел из карьера в сторону ближней артбатареи немцев, расположившейся совсем недалеко, на краю рощи к югу от миномётчиков. Здесь на выкопанных позициях под маскировочной сетью смотрели в небо жерла стволов шести гаубиц, точных копий тех, про которые я совсем недавно вспоминал. Склад боеприпасов тоже имелся, как и несколько блиндажей, где спали расчёты. Охраняли имущество и сон своих товарищей всего двое караульных. То ли здесь было безопаснее, то ли личного состава на батарее было мало и приходилось урезать караульную группу. Один переминался и иногда прохаживался вдоль позиций, второй постукивал сапогом о сапог рядом со складом. Этого я взял на себя, второй достался Паше.
Если я убрал своего противника по старой схеме, то помощник решил проявить неуместную фантазию и браваду. Он зашёл в спину немцу метров на двадцать и быстро полетел к нему. Когда между ними оставалось пару метров, то оборотень прямо в воздухе перевернулся в человека и ударил часового ногами между лопаток, сшибая его на утоптанный грязный снег. Тот или дремал на ходу, или не услышал шорох крыльев из-за головного убора, и потому атака для него оказалась полностью неожиданной. Только что и вскрикнул приглушённо, когда мощный удар выбил из него воздух. Добив часового, Паша с довольной улыбкой посмотрел на меня, мол, знай наших. Но увидев продемонстрированный ему мой кулак, поник.
Дальше я прошёлся вдоль орудий, накладывая чары порчи стали. Уже скоро эти грозные и страшно смертоносные механизмы будут годны только в переплавку. Склад решил не трогать и поберечь силы с маной для следующей батареи, которая находилась южнее на другом конце рощи. Здесь стояли уже восемь гаубиц, из них две оказались гораздо крупнее прочих. А ещё они выделялись не только размером, но и формой. Это заметил и сокол.