– Где-где? Покажите ещё раз, – подскочил со своего места один из полковников.
– У меня есть карта с более удобным масштабом. Минуту, сейчас достану, – произнёс я, подошёл к ранцам, раскрыл один из них и стал копаться в его содержимом. – Вот она.
Её я заметил в немецком штабе и взял специально для того, чтобы при встрече с командованием РККА показать места диверсий. Полагаю, они должны лучше знать и ориентироваться в количестве того урона, что я нанёс немцам.
– Это точное место?
– Паш, подойди, – махнул я помощнику, который изображал статую рядом с дверью. – Покажи, ты лучше меня разбираешься в этих значках.
К полковнику присоединились ещё двое и комиссар, а прочие занялись потрошением ранцев и свёртка. Через какую-то минуту в комнате раздались несколько крепких выражений, которыми командиры выразили своё удивление. Потом, правда, они с ним справились и больше так бурно не проявляли эмоций.
– А как именно вы вывели из строя миномёты и гаубицы? – спросил у меня комиссар. – Взорвали, сняли какие-то детали?
– Обработали кислотой несколько важных узлов. Уже завтра все орудия будут похожи на кучи ржавчины, а стрелять из них будет опасно уже сегодня. Названия кислоты не знаю, образцов не осталось.
– Кислотой, значит, – недоверчиво посмотрел на меня он.
– Да, – я спокойно выдержал его взгляд.
– Иван Федорович, – комиссар обратился одному из полковников, – у тебя же здесь твой посыльный? Отправь его с приказом получить от восьмой армии сводку по плацдарму в Московской Дубровке. Особенно меня интересует интенсивность миномётного и артиллерийского обстрелов сегодня.
– Вот же суки! – вновь раздалось ругательство с другой стороны стола, где происходило рассматривание доставленных мной документов. – Откуда это у них? Это же предательство! Как?!
Матерился генерал-лейтенант, бегло читающий несколько небольших листков бумаги. Предположу, что он нашёл информацию про действия, местоположение и состав подразделений РККА на каких-то рубежах, что держалось в строжайшей тайне и не должно никоим образом оказаться в руках немцев.
– А почему часовой назвал вас генерал-майором, м-м, Киррлис, да? – поставив задачу полковнику, комиссар вновь обратил своё внимание на меня.
– Гипноз, – сказал я практически чистую правду.
Тот помолчал, потом спросил:
– Со мной можете такой же фокус провести?
– Нет. Не всякого у меня получается загипнотизировать, – слукавил я.
– С немцами вы так же поступили?
– Да.
Примерно час шла наша беседа. Меня расспрашивали, я отвечал и задавал свои вопросы. Рассказал свою легенду с монгольским якобы происхождением. Показал пару слабых заклинаний. Передал посылку с амулетами и письмом, где описывалось то, как нужно было их активировать и использовать. При этом сообщил, что содержимое посылки лучше отдать наиболее высокопоставленному лицу в государстве. Не обязательно правителю, хватит и какого-нибудь заместителя министра, по-местному наркома. Или крупному военному деятелю, например, командующему фронта. Моего магического внушения хватит ещё на сутки. И я сильно надеюсь, что этого срока будет достаточно, чтобы обо мне узнали в Москве.
Глава 7
– Вот где-то в этих двух квадратах у немцев находится крупный склад боеприпасов армейского подчинения, – капитан Истомин, командир отдельного разведывательного батальона восьмой армии обвёл небольшой участок на карте острием остро заточенного карандаша. – Точно определить его координаты не вышло. Четыре группы разведчиков пропали без вести. Ещё три с большими потерями сумели уйти назад. Авиаразведка так же ничего не дала. Только что и сумели узнать, что вот этим двум дорогам и железке, – карандаш прошёлся вдоль чёрных жирных нитей на карте, отмечая озвученное, – происходит подвоз боеприпасов. Только неделю назад на вот эту станцию прибыли один за другим три эшелона, скорее всего, с боеприпасами и минимум два попали на склад. Дальше их него передают в полки и дивизии. Есть мнение, что склад в посёлке, – очередной тычок грифельной «иглы» в потрепанную карту. – Но лично я сомневаюсь, уж очень это явно, слишком. Если сумеете его уничтожить, то станете героями, – немолодой мужчина, обладатель трёхдневной щетины, усталого взгляда и чёрных кругов под глазами посмотрел на меня и Струкова. – Я не про ордена. Просто с этого склада идут снаряды к орудиям и бомбы для самолётов, которые падают на Ленинград днём и ночью, убивают сотнями наших стариков и женщин с детьми. Эти снаряды и бомбы не дают привезти им продуктов и переправить на большую землю больных и детей.