– Может, придумаете, откуда нам взять ресурсы для очага? – произнёс я.
– У немцев, откель ещё, – пробасил Прохор.
– Понятно, что у них. Но где и как сделать так, чтобы не подтолкнуть их на новую волну жестокости против мирного населения. Отомстить мы отомстим, но кто вернёт детям матерей, а матерям детей? – сказал я. – А ещё по снегу тяжело тащить технику. Если Иван не ошибается, то у немцев с наступлением морозов она перестала работать.
– Что слышал, то и передал, – откликнулся Есин. Он после обращения в оборотня превратился в разведчика, носясь не только по моему лесу, но и добираясь аж до Лепеля. Тем самым вызывая у Прохора частое упоминание поговорки «бешеной собаке – семь вёрст не крюк».
– Самолёты, – вдруг сказал Павел.
– Что самолёты? – не понял я. Несмотря на то, что уже глубоко погрузился в окружающий мир и знал даже больше, чем многие местные крестьяне, иногда я терялся после слов и фраз товарищей, которые понимали друг друга с полуслова.
– Угоним несколько самолётов, лучше бомбардировщиков, – пояснил лётчик. – С помощью твоих амулетов проберемся на аэродром, подчиним пилотов, взлетим и направим из сюда.
– А сажать ты их куда будешь? Сверху на деревья? – поинтересовался у него Прохор.
– Полосу сделаем. Нам же не нужно назад взлетать, а для посадки хватит снежной полосы. На брюхо опускаться станем.
– Интересная идея, – задумчиво сказал я. – А сколько твои бомбардировщики весят? И из чего состоят?
– В основном там металл. Есть, правда, и дерево, но у немцев его мало используют. А вот про вес не могу сказать, – слегка расстроился Струков. – Навскидку их «лаптёжники» от четырёх до пяти тонн весят. Бомбардировщики покрупнее в полтора или два раза больше.
– Мало, – покачал головой Прохор. – Один танк как три самолёта весит и там хорошая сталь, а не фанера с люминием.
– Зато эти три самолёта вреда наносят больше, чем десять танков! – с жаром высказал ему Паша. – И можно захватить восемь, десять бомбардировщиков! Так мы не просто наберем ресурсов, но и ещё нашим на фронте поможем.
– Тихо, тихо, умерь аппетит, – остановил я парня. – Павел, у меня нет столько амулетов, а делать их очень долго. Три, максимум четыре самолёта можно захватить. Но не больше. И это я ещё считаю с учётом того времени, пока будет вестись разведка и строиться полоса для посадки. Сейчас у меня амулетов лишь на пару хватит. Ты лучше вспомни хорошенько про немецкие самолёты всё, что знаешь.
– Постараюсь. Эх, сюда бы комэска Иглова! Вот кто знал всё про немецкую, английскую и французскую авиацию.
– Иван и… хм… Иван, – сказал я, и когда волколаки глянули на меня, продолжил, – вы мчитесь в Витебск и ищите вокруг него аэродромы с большими самолётами. Снимите размеры с них, оцените своим взглядом, потом расскажете.
– А можно языка приволочь? Стащим летуна какого-нибудь и сюда приведём. И пускай он нам всё расскажем сам, – предложил Есин.
– И сколько вы с пленником по зимнему лесу будете идти сюда? – хмыкнул я. – Можете на месте расспросить.
– По-немецки ни бум-бум, – развёл руками Семянчиков.
– Научу, если есть желание. Должны знать, как это происходит.
– Знаем, – практически синхронно кивнули оба Ивана. – И немчуру нам не жаль.
– Хорошо, тогда притащите с дороги какого-нибудь солдата для ритуала. Двух, если оба будете учить язык.
Те опять кивнули. После этого я посмотрел на Прохора.
– Старейшина, ты с Павлом по лесу походи и найди место, куда самолёты можно будет посадить. Где-то на границе периметра, чтобы мне не тратить силы на новые охранные амулеты, а просто сдвинуть на время уже имеющиеся. На деревья внимания не обращай. Те, что будут мешать, их феи срубят под корень, – дал я ему указание.
– Угу, ясненько.
– А мне что делать? – спросила Маша.
– Пока останешься со мной в лагере, – ответил я ей, потом увидел, что Борис собирается что-то сказать и опередил его: – Ты тоже.
Глава 2
Подумал-подумал и решил, что на разовую акцию не стоит тратить драгоценный орихалк. Для амулетов сгодятся и костяные, раз им работать только несколько часов. Мало того, я чуть не совершил серьёзную ошибку. Всё дело в том, что я посчитал количество амулетов на всех членов экипажа тех трёх-четырёх самолётов, о которых сказал Илье. Вот не разбираюсь я ещё до конца во всём этом технологическом изобилии, которым представлен местный мир! Потому и посчитал, что для управления самолётом требуются все авиаторы. Лишь решив отдельно обговорить детали с советским лётчиком, я узнал, что для взлёта, короткого полёта и грубой посадки достаточно будет всего одного пилота. То есть, хватит одной волшебной безделушки на один самолёт. И тогда их количество можно смело увеличить вдвое. Втрое… нет, пожалуй, это перебор. Ведь важно не только подчинить вражеских поводырей воздушных механизмов, но и спрятать их быстро и хорошо.