– Хочешь нашими руками избавиться от своих врагов? – чуть ли не с ходу заявил мне Кулебякин. С нашей последней встречи он заметно изменился, как-то прям посвежел, помолодел на несколько лет, осанка стала ровней и в глазах горел огонёк надежды и злости.
– Эй, эй, полегче, – прикрикнул на него Прохор, стоящий в трёх шагах правее от него.
– С каких это пор немцы стали только моими врагами? – холодно произнёс я и пристально посмотрел ему в глаза. – Или уже страшно стало идти в бой, когда жизнь стала сытнее и теплее?
– Смотри за словами.
– Я-то смотрю.
С минуту мы бодались взглядами. Первым пошёл на примирение собеседник.
– Извини, был неправ, – буркнул он. – Спасибо за оружие.
– Не за что. Без него вам нет смысла бежать.
Кстати, вот и ещё одна ниточка, которая немецких следователей приведёт ко мне. Оружие. Точнее, авиационные пулемёты. Крупнокалиберные пулемёты мастера в моём гражданском лагере установили на лыжные станки. Таких я привёл полтора десятка и двести пятьдесят патронов для каждого. Ещё сорок обычных пулемётов, переделанных в ручные. Также больше ста винтовок с несколькими тысячами патронов, калибр которых подходил и им, и пулемётам. Сорок шесть пистолетов на этом фоне большой роли не играли с их-то слабым патроном и низкой прицельной дальностью. Совсем мало было гранат. Эти полезные вещи мне и самому пригодятся, потому выделил только сорок штук. Три десятка были «толкушками», остальные имели форму яйца. Эти немецкие боеприпасы были так себе, даже советская «тридцать третья» превосходила их в убойности благодаря надеваемой осколочной рубашке, а уж Ф-1 была на порядок удобнее и мощнее. Но выбора у нас не имелось, так как «поставляли» нам гранаты немцы.
– Я отобрал пятьдесят надёжных человек, кто не отказался стать таким, как он, – тихо произнёс Кулебякин, кивнув в сторону беролака. – По правде говоря, вериться с трудом в то, что человек может стать медведем. Если не видел своими глазами, то посчитал бы байками.
– А ещё щупал своими руками, – ухмыльнулся Прохор.
– Не только медведем, ещё и волком или птицей, соколом. Отобранные знают, что им предстоит?
Вместо пленного мне ответил Прохор:
– Ага, знают. Я перед ними перекидывался сегодня вечером, как стемнело.
– Знают, – вслед за ним произнёс Кулебякин. – Никто не отказался, и все надёжные, не предадут. И немцев будут рвать на куски голыми руками и зубами – дай им только шанс это сделать.
– Шансов у них будет полно, – заверил я его, после чего вручил ему командирскую сумку с бумагами. – Здесь карты и план Лепеля с указанием мест, где живут немцы. Нужно выучить и показать твоим командирам, чтобы не путаться. Перед боем я проведу некоторых из них по улицам, чтобы они вживую всё увидели.
– Спасибо. Это то, что нужно, – жадно схватил сумку собеседник.
– Ещё сейчас нужно будет сыграть одну роль.
– Хм? – он вопросительно посмотрел на меня.
– Через полчаса я приведу начальника станции и одного-двух его приближённых. Нужно будет изобразить с ним разговор. Ещё он передаст тебе похожую сумку, которую потом ты оставишь где-нибудь в городе. Пообщаетесь возле ворот, под светом, так как вас будут фотографировать.
– Зачем?
– Нужно так.
– Хорошо, – покладисто согласился он. – Кажется, я и так понял, для чего это нужно.
Ещё на час я задержался в Лепеле, чтобы утрясти все свои дела. Позже они должны сыграть мне на руку, когда следователи станут копать историю «сотрудничества» начальника железнодорожной станции и старшего среди военнопленных, чей лагерь расположен сравнительно рядом с депо. Пусть немцы распыляют свои силы, копают в ложных направлениях. Единственное, чего жаль, так это невозможности продолжать свою работу у Тишина. Он так отлично показал себя в Лепеле, что обидно терять его связи. Хм, может, сделать амулет с личиной и приткнуть к Гансу? Стоит позже подумать над этим вариантом.
В сумерках сани вернулись в лагерь, где я немедленно приступил к обращению людей в оборотней. Всего я привёл с собой шестьдесят два красноармейца из немецкого концлагеря. Семеро были тяжело больны, и я пошёл навстречу просьбам Кулебякина, упросившего взять их с собой и вылечить, так как у него они умерли бы. Прочие горели желанием стать сильнее, чтобы поквитаться с гитлеровцами. Чтобы сделать их иными существами, мне придётся почти до донышка опустошить свои запасы сырья. Вон феи без устали продолжают углублять и расширять котлован в километре от дуба, чтобы хватило на полсотни оборотней. Заодно вместе с новичками превращу в соколов товарищей Струкова. А то озвученный мной им срок уже подошёл к концу.