– Так точно! – тот щёлкнул каблуками и вытянулся в струнку. – Но мне нужен ваш приказ на использование авиации.
– Через полчаса он у вас будет.
– Вилли, ты не поверишь, что нашли мои люди! – с таким заявлением ввалился в комнату к своему коллеге и командиру обер-лейтенант СД Иоганн Векерсс. В руках у него был пухлый портфель из коричневой кожи с начищенными латунными пряжками и защёлками.
Капитан Вилли Эринкерх посмотрел на гостя с плохо скрываемым раздражением и лёгким интересом. Вот уже который день их следственная группа работает в Лепеле. Вместе с ними ведут своё параллельное расследование офицеры из ГФП и гестапо. Правда, последние больше заняты арестом первых попавшихся русских с последующим выбиванием из них показаний. К чести коллег «мясников», стоит заметить, что это они выловили в городе почти всех евреев, сбежавших из гетто, а также арестовали горожан, которые их укрывали или оказали помощь. ГФП действовали тоньше и контактировали в основном с армейскими подразделениями, почти ничем не делясь с остальными следственными группами. Впрочем, все поступали также. Слишком многое стояло на кону в случае удачи, и делиться этим никто не желал.
– Что там?
Перед тем, как дать ответ, обер-лейтенант вынул из портфеля большой незапечатанный конверт из серой упаковочной бумаги. Из него достал несколько фотографий и протянул их собеседнику. На нечётких фотографиях, явно сделанных в тёмное время суток, стояла группа людей в военной форме. На каждой всегда присутствовали двое: немецкий офицер и мужчина в сильно заношенном советском обмундировании. На двух фотокарточках можно было хорошо рассмотреть их лица. Рядом с ними были другие, но каждый раз они менялись. Вот на этой, что сверху в пачке, рядом с русским военным и немецким капитаном стоят двое солдат в белых маскхалатах и с ППШ за спиной, чуть в стороне ещё двое мужчин в рванных советских ватниках и галифе. Если бы не свет от двух тусклых лампочек на заборе из жердей и колючей проволоки, то вряд ли удалось бы всё это рассмотреть. На другой фотографии вместо солдат в белом камуфляже присутствовали трое красноармейцев в ватнике и шинелях с винтовками СВТ. На третьей был всего один красноармеец, но в командирской шинели, каракулевой шапке и с немецким пистолетом-пулемётом. На последних трёх фотокарточках всё тот же советский офицер с трофейным оружием сначала передавал немецкому капитану свою командирскую сумку, а затем принимал от того какой-то внушительный пакет, размером в три-четыре книги.
– Кто это и где происходит? – поднял взгляд от фотографий Вилли и посмотрел на гостя.
– Судя по забору – это территория лагеря для военнопленных, откуда был совершён побег. Я уже побывал на месте и нашёл это место. Сверил – всё точно. Капитан – это начальник станции. А тот русский в обносках – это советский майор Иван Фёдорович Кулебякин. Он попал в плен в конце августа, когда выходил из окружения. Остальных установить не удалось, но уверен, что это русские солдаты из партизанских отрядов. А ещё скажу, – обер-лейтенант сделал паузу и сказал, как припечатал, – что это предательство. Вот почему партизанские отряды так нагло действовали, а затем уходили от патрулей и облав, а мы несли огромные потери и не могли их поймать. И успешность побега с разгромом наших батальонов, отсюда же.
– Откуда фотографии?
– Нашли в тайнике в кабинете заместителя начальника станции. Сам заместитель был обнаружен убитым в кабинете капитана. В момент обнаружения никто этому не придал особого значения, так как убитых оказалось слишком много… слишком много для одной ночи, – на последней фразе голос немца дрогнул. Для него оказался очень морально тяжёлым вид сотен трупов соотечественников в заброшенном кирпичном здании, которое отвели под временный морг. – После находки, к слову совсем случайной, я лично отправился осматривать его тело, а потом отправил на вскрытие. Убит он был двумя выстрелами из пистолета, в сердце и голову. Вторая пуля была пущена, чтобы его добить. Предположительно стреляли из «вальтера». Кстати, начальник станции всеми характеризуется как меткий стрелок и любитель добивать раненых врагов в голову. Часто носил с собой «вальтер».