Позади немецкой пехоты полз SdKfz 251 с миномётом в кузове и тремя пулемётами: один в головной части и по одному с каждого борта. Внутри кроме пулемётчиков сидел командир взвода, и следом за бронетранспортёром по его следам катил полугусеничный трофейный грузовик, захваченный на передовой во время наступления и до сих пор целый, хотя и требующий постоянного ремонта. В его кузове стояла четырёхствольная зенитная пулемётная установка. Тоже трофей. Вместе с расчётом установки в кузове кое-как устроился радист с переносной радиостанцией. Ещё одна рация находилась в «ганомаге». В случае столкновения с партизанами требовалось незамедлительно вызвать поддержку с воздуха. А если врагов будет слишком много, то и артобстрел. Правда, Карл не представлял, как при тесном огневом контакте снаряды будут разбирать своих и чужих. Ему совсем не хотелось быть разорванным на клочки фугасом, изготовленным соотечественниками.
Задумавшись, он не заметил торчащей из-под снега толстой ветки, зацепился за неё правой лыжей и упал на одно колено.
– Дьявол! – в сердцах выругался он и посмотрел вправо, где с виду легко катил грузовик, не обращая внимания на кусты и сучья. На секунду Карлу стало завидно седокам в его кузове. Но потом представил, как им сейчас должно быть холодно на открытом воздухе при неподвижности, и отбросил зависть. Но не успел он отвести взгляд в сторону, как вдруг нахохлившийся радист резко дёрнул головой и завалился в бок, словно его ударили дубинкой по черепу. На кабину, белённую известью, щедро плеснуло красным.
«Кровь это… так бывает после пули из винтовки», – подумал Карл. На несколько мгновений он превратился в статую. Мозг осознавал убийство сослуживца, но при этом инстинкты солдата не сработали – звука выстрела не было, а он является спусковым крючком для рефлексов тела, побывавшего в десятках боёв.
Лишь когда буквально взорвалась голова стрелка, стоящего за пулемётной установкой в грузовике, Карл рухнул в снег и схватился за винтовку.
– Тревога! Партизаны! – заорал он, скидывая рукавицы и снимая оружие с предохранителя. – Партизаны!
Офицер всего на пару секунд выглянул над бронированным бортом бронетранспортёра, чтобы оценить обстановку и понять, откуда кричат и где эти самые партизаны, но вражескому снайперу этого хватило, чтобы прострелить ему череп. Звон пули о металл, когда она прошла сквозь тонкую кость, даже сквозь рокот моторов услышали многие из солдат, находящихся рядом. Секундой позже погиб пулемётчик с правого борта. В отличие от стрелка за штатным оружием, прикрываемого щитком, бортовые пулемёты были установлены самостоятельно на кустарные шкворни и не имели никакой защиты. Карл в этот момент смотрел на «ганомаг» и хорошо увидел попадание пули в верхнюю часть груди пулемётчику благодаря его белой куртке маскхалата. А опыт помог примерно определить местоположение стрелка или стрелков.
– Они там! Северо-северо-восток! – закричал он, затем прижал винтовку к плечу и сделал выстрел в нужном направлении, потом передёрнул затвор, выстрелил ещё раз, схватился за рукоятку затвора в третий раз, не чувствуя холодного металла голыми пальцами, и вдруг…
– У-у-у-у! – над лесом разнёсся протяжный и зловещий волчий вой. Он раздался с двух сторон.
– Святая Мария! – прошептал немеющими губами Карл. Этот вой он узнал бы из тысячи звуков, издаваемых лесными хищниками. Такой же он слышал в Лепеле и в лесах, когда шёл по следам сбежавших военнопленных. Винтовка выпала из его рук, а солдат рухнул в снег, закрыв голову руками и шепча молитвы. Он не видел, как многие из его соотечественников последовали его примеру или бросились назад по своим следам, прочь из дьявольского леса. Остальные стали занимать круговую оборону. И никто из немцев даже не догадывался, что двое оборотней уже несутся прочь из засады, приняв свой звериный облик, чтобы остановить другой отряд врагов.
Всего несколько выстрелов и звериный вой заставили полтора часа провести на одном месте немецкую пехотную роту в ожидании атаки.
– Яволь! – капитан Раух вернул трубку радисту. Только что он получил приказ изменить направление маршрута и срочно двигаться в новом направлении, где прямо сейчас работает «на ключе» советский радист, отсылая большую зашифрованную радиограмму. Требовалось захватить его или хотя бы шифровальные блокноты. Также его предупредили о наличии у русских секретных средств маскировки, которые важнее радиста или шифров. Капитана подстегнули обещанием разжаловать, если он упустит шанс захватить это устройство, и повысить в звании с должностью в случае успешной операции. Полковник Хопп дал слово, что лично подаст прошение наградить Рауха крестом с дубовыми листьями за захват советских секретных устройств или точных сведений о них.