К счастью, перед ультиматумом я решил пообщаться с соратниками. Как раз удачно появился в лагере Тишин, которого я недавно вновь приставил к штабсинтенданту в Минске.
— Рано нам сориться с местной властью, Киррлис, — сказал бывший белогвардеец, выслушав меня. — Даже сражаясь с немцами, Советы ещё могут и нас размазать в кашу. Просто ради того, чтобы наши возможности не попали в руки гитлеровцев. Этот большевик Озеров легко посчитает, что ты получил выгодное предложение от Германии, потому и повёл себя так.
— Хм, — хмыкнул я. — Ладно, пусть дальше суют свой нос в мои дела, раз так получается.
— А можно мне волосы выдрать этой журналистке липовой? — вдруг произнесла Мария. — Чтобы не совала свой толстый нос туда, куда не просят.
В ответ Семянчиков и Прохор заржали как жеребцы, при этом искоса посматривая на меня.
— Нельзя, — давя смех, отрицательно покачал я головой. — Она гость всё-таки и пока серьёзно не нарушила ни одно из правил.
Та что-то сердито проворчала под нос, но спорить дальше и настаивать на своём не стала.
Глава 4
Крестьянская семья оказалась отличным приобретением во всех смыслах. Да, они были неграмотными, очень многого не знали и не понимали, но старались учиться и всячески демонстрировали свою верность. Все восемь членов семейства согласились дать мне клятву. Присяга прошла без проблем. А вот с братьями прошло не всё так гладко. Старший и средний легко и искренне поклялись мне на своей крови в верности. А вот присягу младшего магия не приняла. Тот хотел приключений, но не хотел за них расплачиваться. Как-то так можно описать суть взгляда паренька на окружающий мир. Из-за этого он и клялся неискренне, не считая должным стать моим рабом. Именно так он сказал, когда я устроил ему допрос под ментальными чарами. В остальном он оказался вполне неплохим человеком, который будет полезен где-нибудь на незначительной должности. Возможно, такая, так сказать, инфантильность родилась в следствие гиперопеки старших братьев, которые стремились отдать младшему лучшее и прикрыть его от неприятностей настоящей жизни.
— Было у отца три сына. Старший умный был детина, средник был и так, и сяк, младший вовсе был дурак, — по-своему прокомментировал Прохор этот момент. — И чё теперь с ним делать?
— Братья присмотрят, может, однажды он возьмётся за ум, — ответил я ему.
— Мы присмотрим, — заверил меня старший. — Он ещё молодой просто.
Тот, о ком шла речь, стоял сейчас рядом, ни жив, ни мёртв. Позже во время допроса он сказал, что боялся попасть на плаху, так как оказался бесполезен Лорду, тому, о ком в его мире ходят жуткие истории.
Ещё стоит сказать, что эксперимент с проходом в другой мир я провёл. Выяснилось, что все гости могут легко ходить туда-сюда в том случае, если не покидали территорию Трактира. После того, когда так поступили, переход в иной мир был им доступен лишь в сопровождении Гая. А как только стали моими вассалами, то и с гномом не могли пройти в иной мир. Остаётся надеяться, что по мере развития Очага эта досадная неприятность рассосётся. Гай слегка расстроился, когда узнал о своей роли проводника на ближайшее будущее. Пришлось ему пообещать, что как только построю Зал мастеров, так сразу же предложу ему первому войти в него и переродиться. И, разумеется, достойную оплату его услуг.
То, что я мог набирать людей в другом мире, было очень хорошей новостью. Ложкой дёгтя был тот факт, что доставались мне необразованная «чёрная кость». Таких подчинённых ещё учить и учить. Даже сделай я из них матёрых оборотней, всё равно они будут уступать тому же Семянчикову, хотя бы из-за того, что он знает местные правила войны, оружие, врага. И всё равно — это замечательная новость!
Я всё ещё находился под её впечатлением, когда получил ещё одну такую же. Случилось это глубокой ночью.
— Лорд, лорд, проснись, — сквозь сон к моему сознанию пробился тонкий голосок старшей феи.
— Что случилось? — хрипло спросил я, ещё не успев открыть глаза.
— Сокол вернулся. Ждёт тебя за порогом.
— Кто?.. Какой? — не понял я, пытаясь сквозь сонную хмарь вспомнить, куда я в последнее время отправлял кого-то из соколов.
— Павел.
— Струков?! — сон пропал, будто его и не было. Скинув одеяло, я рывком соскочил с кровати на пол и в одном нательном белье метнулся к двери, одним движением распахнув её. — Паша?
— Тут я, — раздался знакомый голос справа от порога. Там на улице у стены стоял огромный пень, который феи притащили из леса, а мои товарищи использовали в качестве лавочки.
— Заходи.
За то время, что парень отсутствовал, он поистрепался, похудел, но в глазах задора стало ещё больше.