Двое оборотней сдвинули форточки на окнах автобуса и приготовили «наганы» с навинченными устройствами для бесшумной стрельбы. Расстояние до ренегатов было не меньше пятидесяти метров, достаточно далеко для прицельной стрельбы из револьвера, но только не для полуэльфов. А я использовал амулет для усиления чувств, чтобы обострить слух и послушать, что скажут полицейские беролаку. Лично вмешиваться в предстоящую драку не собирался. Зачем, когда рядом со мной внушительный отряд великолепных воинов с магическими амулетами?
— Кто это? — спросил полицейских Прохор, даже не став коверкать язык. Впрочем, вряд ли у предателей зародилась бы мысль о переодетом красноармейце, когда рядом стоит внушительная автоколонна, полная солдат в немецкой униформе. К тому же дело происходило пусть и на окраине, но аж в самом Минске.
— Эта бандитка, — один из ренегатов указал на женщину, что недавно он с товарищами избивал. — А эта попыталась её спрятать. У-у, стервь! — и замахнулся на неё винтовкой.
— Отставить! — рявкнул Прохор.
— Яволь! — вытянулась троица перед ним. Беролак от бешенства, которое с трудом сдерживал, прорычал, использовав способность оборотня, давящую на жертву страхом, заставляющим у той отниматься ноги и темнеть в глазах. Предателям сейчас было тяжко. Удивительно, как они вообще ещё стоят на ногах, а не валяются на земле в позе эмбриона и не скулят от ужаса.
— Сколько их было? Вас только трое? Где остальные? Ушли за прочими женщинами? — забросал их вопросами Прохор.
— Был только мужик ещё, еёшний муж, — дрожащим голосом ответил полицейский. — Больше никого. Он оказал нам сопротивление, и мы его того самого, штыком в брюхо пару раз пырнули. И нас трое было, мы патруль…
Дальше слушать его беролак не стал. Ударил сразу с двух рук. В одной блеснуло лезвие ножа, которое вошло в шею пониже уха крайнему справа ренегату. Пальцы левой сомкнулись на горле полицейского, стоящего слева. Далее последовал рывок и… Прохор уронил под ноги окровавленный кусочек плоти, а полицейский упал на землю, обливаясь кровью из страшной раны. Секундой позже беролак шагнул вперёд и ударил лбом в переносицу последнему врагу, застывшему перед ним, как мышь перед змеёй. Удар оборотня был настолько силён, что противник отлетел назад на пару метров, упал наземь и затих без движения.
— Прохор, тащи их сюда! — крикнул я, потом бросил взгляд на окружающих. — Помогите ему и скиньте тела в яму какую-нибудь, чтобы они не бросались в глаза.
Сразу пятеро оборотней выскользнули из автобуса и метнулись к месту расправы над предателями.
— Нет, отпустите, не надо, — неожиданно закричала одна из женщин, когда её взял на руки Прохор. И попыталась вырваться, но сил у неё практически не было. Так, потрепыхалась немножко и обвисла на руках мужчины.
— Всё хорошо, милая, мы свои, мы партизаны, — принялся увещевать её Прохор. — Заберём тебя в свой отряд, там подлечим.
— Костя, там Костя, помогите ему, — всхлипнула женщина. — Он ранен только, врач ему нужен.
— Глянь, — произнёс Прохор, посмотрев на оборотня, пришедшего ему на помощь. Тот кивнул и бегом умчался в развалины домов, откуда полицейские вывели пленниц. Через минуту он выскочил наружу и отрицательно помотал головой. Человек был мёртв… хотя, раз боец остался на месте, то муж женщины тяжело ранен и амулет ему не помог. Пришлось выбираться мне наружу и отправиться осматривать неизвестного Костю лично. За мной устремилась Мария и двое оборотней, волколак и беролак. Проходя мимо полицейских, которых бойцы пристроили в яму и сейчас забрасывали кусками горелого железа и обугленными обломками досок, я поинтересовался их состоянием.
— Мертвы все, — ответил один из оборотней.
— М-да, жаль… Вот что, отыщите как можно быстрее какого-нибудь немца или полицая и тащите сюда. Живого. И сделайте это без шума.
— Выполним.
Увы, но моя помощь Косте не понадобилась. Когда я оказался рядом с ним, то он уже агонизировал. Полицейские нанесли ему несколько ударов прикладами по голове и проткнули штыками. Результат: разбитый череп, пробитая селезёнка, лёгкое и печень. Он умер на моих глазах спустя минуту после моего появления.