Вместо меня ответила ему Ростовцева.
— Силантий, ты на себя глянь, — фыркнула она. — Тебе сейчас больше трёх десятков лет никак не дашь. Вот и твои бабки помолодеют. Только ты им не говори про это, когда подбирать ученичков станешь, иначе прохода тебе не дадут.
— Ясно, — повторил он.
— Ступай, Силантий. Будут вопросы, тогда подходи, — произнёс я.
Постройка башни и обретение мага меня обрадовали как бы ни больше, чем успешное августовское наступление. Если ученики будут соответствовать своему учителю, то они по силе будут равны или немного уступать мне старому на втором или третьем курсе академии. По крайней мере, надеюсь на это. Да даже хватит того, что после перерождения у них сформируются крепкие магические каналы в организме и в подсознании отпечатается знание, что такое магия и как с ней работать. Через месяц такой ученик с хорошими накопителями станет страшным противником для немцев. Вон я, по сути, будучи магическим калекой, как давал прикурить гитлеровцам летом сорок первого года!
В отличном настроении я приступил к реализации плана, предусматривающего сокрушительный ответ гитлеровцам за клевету в мой адрес. Я не Антихрист и становиться им не собираюсь. Если бы не война, то просто плюнул бы на чужие бредни и злословия. Через пару лет моих сил хватит, чтобы половину мира прижать к ногтю тем или иным способом. И я на первом месте рассматриваю не военные действия, вовсе нет. Для того чтобы получить зримую или незримую власть над странами и их правителями (явными и теневыми) не всегда нужно бряцать оружием и запугивать до мокрых штанов. Ведь что хочет любой разумный в любом из миров? А желает он хорошей жизни, здоровья и долголетия. В идеале бессмертия. Всё это кроме последнего пункта я могу им дать. За возможность вновь есть изысканные яства, ходить на своих ногах, видеть краски мира, любить женщин (а женщинам мужчин) и за многое другое из данного списка, почти каждый правитель, высший чиновник, богач отдадут многое. Мало того, среди людей, забравшихся на вершину власти, мало фанатиков, готовых за идеи страдать и терять добытое потом и кровью.
Кое-какие звоночки уже имеются. После тех газет, которые мне принёс Тишин, я приказал ему лететь в Москву и там пообщаться с высшей кремлёвской знатью. Разумеется, не явно, а при помощи ментальных амулетов. До Сталина и Берии добраться Алексей не смог. За это стоило сказать «спасибо» артефактору Баранкину, обученному магии в моём Очаге. Его амулеты надёжно защитили эту пару. Но даже без них хватало осведомлённого народа, от которых мой соратник получил важную информацию. Так я узнал о тайных переговорах с иностранцами, которые заинтересовались мной и моими амулетами. Самой перспективной целью стал правитель неких Соединённых Штатов Америки, находящихся на другом материке. Несколько лет назад тяжёлая болезнь приковала его к инвалидной коляске. И я уверен почти на 100 %, что этот человек обязательно согласится на союз со мной. Я даже согласен на тайное соглашение, если его действия помогут отвести от меня религиозный пожар, который разжёг Гитлер. Со Сталиным я договорюсь насчёт американского президента, чтобы не нарушать пункт магического договора, по которому я не мог самостоятельно связываться с другими странами за спиной СССР. К тому же, американец до болезни был падок на женщин, хотя был давно женат и имел детей. За возможность вновь почувствовать себя мужчиной он пойдёт навстречу во всём или почти во всём. Тем более, мне многого и не нужно. Думаю, если ему понадобится, то он пулемётами заткнёт крикливые глотки религиозных фанатиков. Уже было такое в США, причём совсем недавно. Я о затыкании горячим свинцом излишне активных бунтовщиков. Тишин просветил меня по поводу — как их назвали в Советском Союзе — угольных бунтов, которые начались ещё в конце прошлого века и затихли в конце тридцатых годов этого. В СССР про них знали, хоть и постольку поскольку, так как это была борьба прямо как по коммунистическому учебнику: пролетариат с оружием в руках сражался с магнатами-буржуями.
Вот только перед тем, как начать искать союзников в других странах, требуется разобраться с немецкой ложью. Точнее с её главным автором Йозефом Геббельсом, начальником всей германской пропаганды. Лицо высокое и влиятельное в стране и мире. Если бы эта сопля демона не решил так болезненно ударить по мне, то пожил бы ещё. Но его последний поступок серьёзно сказался на моих принципах и правилах насчёт убийства главных лиц государства.
Первой мыслью было дать приказ Тишину, чтобы он разобрался с гадиной. Он уже проводил карательную акцию летом против важного гитлеровца, чуть не спалившего мой лес из огнемётов. Так что, справится и с Геббельсом. Но потом решил лично поучаствовать в подобном деле. Удар был нанесён конкретно по мне, и нужно было ответить лично, а не перекладывать месть на чужие плечи.