«Эх, побольше бы таких мин и снарядов, — вздохнул Симохин, когда из миномётов улетели последние мины с крайне мощным зарядом, а вдалеке на немецкой территории всё пылало так сильно, что зарево поднималось до неба. — За час бы весь фронт снесли и освободили Ленинград».
*****
— Как показали мины и снаряды с рунами товарища Баранкина? — поинтересовался Сталин у Берии на очередном совещании, срочно собранном по результатам прорыва
— Отлично показали, — быстро ответил нарком. — По рассказам корректировщиков, разрыв стодвадцатимиллиметровой мины сравним с воздействием стокилограммовой авиабомбы, но даёт куда больше воздействия пламенем. Укреплённые огневые точки уничтожались в основном от такого огня, который выжигал воздух через амбразуры. Не попавшие под ударную волну или осколки вражеские солдаты получали ожоги, в том числе и дыхательных путей, глаз. В наших медсанбатах находится примерно тысяча сто пленных с такими ранениями. Красноармейцы воодушевлены результатами обстрела и молниеносным ударом. А вот пленные немцы сильно подавлены, есть такие, кто сошёл с ума при артобстреле.
Неожиданный удар зачарованными мощными боеприпасами, которому предшествовалаатака нескольких диверсионных групп, состоящих их оборотней-соколов, оснащённых амулетами, оказался по степени результативности сравним с наступлением полнокровной отдохнувшей и стрелковой дивизии опытных бойцов. Красноармейцы и морские пехотинцы не только заняли плацдарм, который пришлось оставить весной. Дополнительно под их контролем оказалась восьмая ГРЭС с посёлком, а так же деревня южнее плацдарма, которую немцы за более чем полгода превратили в мощный укреплённый пункт. Частью были уничтожены, а частью захвачены немецкие гаубицы в старом карьере к востоку от плацдарма. Ещё две гаубичных батареи попали под обстрел советских орудий севернее Московской Дубровки, за той самой деревенькой, из которой немцы создали неприступный опорный пункт с миномётами, танками, противотанковыми орудиями и пулемётными гнёздами. И которая пала под страшным обстрелом стодвадцатимиллиметровых миномётов, чьи мины уничтожали всё живое в радиусе десятков метров и калечили на сотни вокруг.
К сожалению, соединиться с Волховским фронтом не вышло. Удачное наступление со стороны Ленинграда и… разгром наступающих с востока им навстречу. В районе Синявино красноармейцы понесли страшные потери. Севернее триста шестьдесят второй стрелковой полк и сороковой кавалерийский полк смогли выбить немцев из Мишкино, но были отрезаны от своих контрударом гитлеровцев.
Сейчас советские войска спешно перебрасывали подкрепления на плацдарм, который протянулся по фронту на девять километров и почти на четыре вглубь. Выжившие оборотни-соколы продолжали наносить точечные диверсии, мешая немцам собрать силы для контрудара. Их целями становились штабы, склады с топливом и боеприпасами, колонны техники и живой силы, которые диверсанты блокировали подрывом головного транспорта или убийственно точечного обстрела командирских машин. Короткий удар длительностью в несколько минут, несколько десятков убитых и раненых врагов, смена облика на птичий и стремительный полёт дальше в поисках новой цели. К вечеру в строю из трёх десятков бойцов НКВД стояли всего четырнадцать человек. Остальные или погибли, или пропали, что было равносильно смерти. Да, командование понимало, что таких подчинённых стоит использовать сильно иначе и опыт иномирянина-шамана, засевшего в Белоруссии, тому доказательство. Киррлис уже давно использует соколов против вражеской авиации, в основном на земле, где личный состав и техника беззащитны против трёх-четырёх пернатых оборотней с взрывчаткой. Но по-другому поступить в Ставке не могли при захвате плацдарма и попытке снятия блокады. Диверсанты требовались на земле против живой силы, танковых и артиллерийских целей.
— В Севастополе немцы нанесли несколько ударов и серьёзно оттеснили наши части, — произнёс Шапошников, сместив акцент беседы на очень далёкую тему относительно той, ради которой было собрано совещание в кабинете Сталина. — Считаю, что нужно вновь повторить наступление с использованием амулетов и дополнительно усилить севастопольцев оборотнями, — последнюю фразу он произнёс легко, буквально на одном дыхании. А ведь ещё несколько месяцев назад большая часть высшего командования и советников Сталина запинались и сбивались с выбранного тона, когда начинали говорить про волшебные вещи и создания.