— Гриша, сучий потрох, ты что творишь? — заорал Соломин. Сейчас он очень сильно жалел, что переговорное устройство не передаёт эмоции, делая все голоса похожими друг на друга. — Активировать амулет! Немедленно! Или расстреляю к такой-то матери!
В ответ тишина.
Старший лейтенант считал, что каждый вправе иметь личные мировоззрения, особенно те, которые с недавних пор даже на государственном уровне не запрещаются. Наоборот, с недавних пор церковь получила небольшую поддержку власти. Но когда личные взгляды идут во вред общему делу…
— Под трибунал после боя!
Артобстрел не смог полностью уничтожить оборону фашистов. Хоть и били гаубицы с тяжёлыми миномётами по разведанным огневым точкам, но все подавить не смогли. Вот прямо сейчас в борт соломатинской машине выстрелила уцелевшая противотанковая пушка с кинжальной дистанции, менее чем с двухсот метров.
«Конец, — только и успел подумать офицер, машинально наводя орудие в сторону врага. Также на инстинктах, выработанных в боях и на учениях, он выпустил снаряд в ответ. Тот лёг рядом с вражеским расчётом, убив и ранив солдат, повредив пушку. — Живы? Промахнулись они или помог амулет?».
Следующий снаряд разметал отделение пехотинцев, залёгших на открытой местности. Может, решили, что в темноте советские танки их не заметят и проскочат мимо.
— Бронебойный! — крикнул старший лейтенант, увидев впереди чёрную коробку немецкой самоходки. Повреждённая она или целая — он не знал. Рисковать не мог, и потому снаряд отправился в цель. В точке удара, когда он столкнулся с крупповской бронёй, сверкнуло оранжевым, а секунды через три из люков «штуги» вырвались два огненных фонтана. — Осколочный!
Из-за дурости механника-водителя рота Соломина двигалась медленнее, чем могла. Второй взвод вырвался вперёд, обогнав командирскую машину и БТ первого взвода. Третий взвод ушёл левее и едва совсем не оторвался от роты. Соломин вовремя успел заметить это и по рации одёрнуть взводного-три. Но как только пошли траншеи и прочие немецкие сооружения, так скорость танков в роте сравнялась. По ямам и ухабам было не погонять, а ещё требовалось ждать десантников, которые на своих двоих двигались совсем уж медленно в сравнении с бронемашинами.
Ведя бой, Соломатин попутно оценивал удобство необычайных вещей, полученных от особого отдела. Особо его радовало ночное зрение.
«Ну чисто кот в темноте вижу. А то и лучше», — с удовольствием думал он про себя. Немцы замечали БТ только тогда, когда тот оказывался совсем рядом. Слух тоже помогал плохо, так как предшествующий артналёт оглушил всех врагов. Да и заполошная стрельба заглушала шум моторов и гусениц. Разве только что тэ-тридцатьчетвёрки своим жутким лязгом гусениц могли быть услышаны оглохшими врагами. Но к тому времени с теми разбирались «бэтэшки» и десантники.
К городу рота Соломина вылетела ещё до того, как небо окрасилось рассветом. Во время этого рывка танки вновь приняли на броню десант и пронеслись мимо одной из деревень, захваченных врагом. Если гитлеровцы в ней и поняли, что мимо них прошли красноармейцы, то сделать ничего не успели. Или не посчитали особо опасными несколько лёгких танков, если смогли те рассмотреть в темноте.
Демянск немцы попытались превратить в крепость за время сидения в «котле». Но налёты советской авиации в последние дни значительную часть укреплений разрушили, а остальную серьёзно повредили. Противотанковые заграждения местами также оказались снесены взрывами. Не то поработали самолёты, не то советские разведчики-сапёры, расчистив проход для наступающей техники. На окраине дымили два немецких танка. Чуть в стороне от них на виду стояла противотанковая пятидесятимиллиметровая пушка, а рядом с ней на грязном снегу неподвижно лежали тела расчёта.
«Ну точно тут разведчики отметились», — пронеслась мысль в голове у старшего лейтенанта.
В городе ко всему прочему раздавалась частая винтовочно-пулемётная стрельба и взрывы от гранат и снарядов. Над крышами уцелевших домов висели дымные столбы.
— Дрозд-два, заходишь слева, там, где кирпичный дом без правого угла! — передал Соломатин командиру второго взвода. — Дрозд-три, идёшь через разрушенные «ежи». Только смотри, там могут быть мины, пусть по карте этого и нет.
— Принято!
— Принял!
Советские лёгкие танки в разрушенный Демянск вошли без единого выстрела. Но сразу после этого на них обрушился шквал огня.