Отец замолчал, словно боясь, что всем известная правда ранит его сына. Но Фрес отвечает с искренним пофигизмом:
— Ага, я знаю, — качает ногами в воздухе.
— Есть множество случаев, когда из-за подобного ссорились братья и сестры, — тяжко вздыхает граф, — Зависть, жажда власти, обида. Начиналась война, или люди травили друг друга ядами, подсылали убийц. Я очень этого не хочу, и боюсь за вас. За вас обоих. А ваши вечные споры лишь еще больше настораживают. Во что они превратятся, когда вы вырастете?
Фрес не успел открыть рот, как отец продолжил:
— Я вижу два выхода из этого. Первый таков, я разделю Альсас пополам. Первую часть унаследует твой брат, вторую ты. Я надеюсь, что вы станете добрыми соседями. Но я опасаюсь будущего, когда уже ваши дети могут захотеть большего.
Отец цепко следит за нами. Как мы отреагируем? Не буду ли я обижен, что лишусь половины наследства?
— Или второй вариант, — быстро говорит он, — Я могу выделить деньги. Все, что есть.
Мы смотрим на отца. Он искренне переживает. Сколько бессонных ночей он провел, опасаясь будущего? Неужели люди здесь настолько алчны?
— Пап, успокойся, — Фрес беззаботно улыбается, — Я всегда буду поддерживать брата. Поверь, ему перстень лорда куда больше подойдет. Это, прям, его. Готов поставить свой молочный зуб, Азидал станет хорошим правителем.
— А как же ты? — осторожно интересуется отец.
— Ну, — чешет затылок братец, — Стану придворным магом. Ни у кого в королевстве такого нет. А у нас будет!
Отец мигом посмурнел. Задумался. Скрестил пальцы перед собой, оперся на них.
— Это, как раз вторая тема, — пронзительный зеленый взгляд, — Я хочу поговорить с вами о вашем наследии. Не о графстве. О вашей крови. Крови Первых Людей.
— О, мы столько легенд прочитали! — активируюсь я, — Расскажи о них больше, отец. Что сейчас с теми, в ком пробудилась эта кровь? Почему мы не видели других. Таких, как мы?
— Это сложно, — вздыхает отец, — Но я попробую вам все объяснить. Прямо и без сюсюканий. Только матери не говорите.
Мы киваем, мол, конечно!
— Когда-то все люди на свете были такие же, как вы. А потом мы стали слабеть. С каждым поколением мы становились чуть слабее. Только изредка рождались полноценные, полные сил и магии, люди. Сейчас дошло до того, что такие как вы, да как я! Уже необычными считаются.
Отец покачал головой.
— Лично я считаю, что необычные как раз все остальные. Тех, в ком полноценно пробудилась кровь, совсем немного. Живут такие люди в разы дольше, часто обладают силами, неподвластными остальным. Многие будут рады встретить на пороге такого человека. Накормят и напоят, дадут кров.
— Дадут кров? — переспрашивает Фрес, — А что, такие люди на одном месте не живут?
— Верно. Не живут. Часто они рождаются в семьях самых обычных, простых людей. В деревнях, к примеру. Что им там делать, с такими возможностями? Коров пасти?
Улыбаемся. Действительно.
— Чаще всего таких людей просто Первыми называют, — продолжает речь отец, — Они много путешествуют, основной род их занятий — помощь другим. Лечат других людей, но чаще всего они сражаются.
— С кем?
— С колдунами, ведьмами, демонами, нечистью, — перечисляет отец, — Множество темных сил в нашем мире не дружелюбны к человеку. Есть еще Хэнье.
После слов о Хэнье отец замолчал. Сжал зубы, скулы покраснели.
— Те с виду мирные, красивые, добрые и мудрые. А на деле… Они охотятся на таких, как вы. Первые люди им как бельмо на глазу. Наглядный пример превосходства над идеалом, которым они себя считают. Помнят еще, как мы их и в хвост, и в гриву драли. Помнят и отомстить желают. Много Первых просто бесследно пропадают.
— А что на счет нас? Мы твои сыновья, аристократы. Нам не надо бродить по свету, людям помогать? — спросил я.
— А это вы сами решите, — по-доброму улыбается отец, — Как сердце подскажет. Те из Первых, что лордами становились, великими правителями были. Надеюсь, вы такими станете. Поверьте на слово, лорд может куда больше полезного для людей сделать, нежели путник.
— А что на счет магии? — Фрес ерзает в кресле, — Почему ты так напрягся из-за моих слов? Я сказал что-то не так?
— Когда я был в вашем возрасте, лет в семь, наверное, — задумался отец, — То меня ваш дед, мой отец, запер в подвале. В полной темноте. За провинность, которой я не совершал. Такая обида тогда захлестнула, что двинул я по закрытой двери кулаком. Тогда-то во мне магия и проснулась. С тех пор у меня даже насморка не было, а телом я сильнее стал намного. Для чего-то большего силенок у меня маловато. Но в вас я ощущаю дремлющую силу, веет от вас маной. Уверен, скоро и в вас Дар пробудится. Да посильнее моего, уж точно.