– Да, Посвященный. Вы имеете право на… на… это…
– Прошу тебя, – поморщился гость. – Обращайся на ты и без протокола.
– Это запрещено, – собеседник все еще находился в шоке.
–А то, что мы пьем в секретной лаборатории, это не запрещено?
– Я готов понести любое наказание.
– Ты действительно готов? Готов отправиться в подземелье Собора Святого Петра?
Приятель был на грани истерики. Руки его дрожали и Посвященный начал опасаться нервного срыва.
– Успокойся… Возьми себя в руки! Я встретился с тобой не случайно. На тебя пал выбор – ты становишься моим личным информатором в рамках операции «Очищение от скверны»…
Это был блеф. Каждое слово до последней буквы являлось обманом. Если бы приятель удосужился подробнее изучить удостоверение, то подземелье грозило бы уже не ему. Для посвященного «жучок» был также совершенной неожиданностью. Только тренированное самообладание позволило ему балансировать на острой грани. В Совете Инквизиции он стоял последним в иерархии и, разумеется, не обладал полномочиями для подобных вербовок.
– Я в вашем полном распоряжении.
Именно от этого агента и ждал сообщения Посвященный.
– Ну, и что это за чертовщина?! Кто-то может мне объяснить?
Гоген сидел перед пультом управления флотами и недоуменно разглядывал изображение на голографическом экране.
Наместник, которого он согнал с командирского кресла пятью минутами ранее, саркастически хмыкнул.
– Нужно меньше пить на банкетах. Тогда, возможно, вы увидите знакомые буквы. Хотя не уверен, умеете ли вы читать.
– Заткнись белоручка! Обойдусь без твоих идиотских советов.
Картина, которую увидел Гоген на экране, повергла его в шок. В ней не осталось почти ничего, от того, что он привык видеть ранее. Военные юниты выглядели просто дико. Вместо привычного шаттла маячил какой-то базовый прототип с характеристиками, что впору только на помойку. С такой скоростью поседеешь, пока долетишь до соседней планеты. Появился конструктор, который предлагал создавать проекты, документацию, строить опытные образцы, а потом только пускать изделие в серию. Причем издевательски запрашивал, нет ли импортных деталей. Какие, к черту, могут быть импортные детали, если до таможни еще как до соседней галактики? Гоген, конечно, был не в восторге от свойств расы, которая населяла эту планету, но все равно, такой запущенной картины ему видеть не приходилось даже у самых тупых крестьян. Он что-то явно упустил из виду, пока пил энергетик и развлекался в столице.
– А ну-ка… Колись завхоз, что это за дребедень? – обратился он к Наместнику.
– Что, не хватает интеллекта разобраться?
– Мне приступить к радикальному убеждению или так будешь говорить? – скучающе поинтересовался Гоген.
Наместник решил, что излишний героизм вреден для цвета лица, а внешность свою он очень любил.
– В гиперпространстве обнаружены мощные потрясения. Они приводят к значительной потере скорости и проблемам связи между планетами.
– Что, опять туманности?
– Нет, это что-то более серьезное.
– «Что-то»? Ты хочешь сказать, что яйцеголовые умники с научным уровнем второго десятка не могут понять что это?
– Ну… Объяснения приводят различные, но в целом механизма никто не понимает. В виде борьбы с этим явлением предложено строить более специализированные суда, которые смогут летать с соизмеримой скоростью, но, увы, будут лишены брони и вооружения… Да и стоить будут значительно дороже.
– То есть, ты хочешь сказать, что пока мы тусовались с девочками на банкете и развлекались мордобоем с полицией, тут вся галактика на уши встала?
– Ну, не все так сразу, конечно. Вначале, как обычно, поползли слухи. Их пресекали, чтобы паника не разрасталась, даже высмеивали. Потом уже стало не до смеха. Слухи поползли по специализированным каналам коммуникатора, затем появились сообщения и в новостях. Вы то, наверняка, последний раз новости еще с Наукоградских войн смотрели?
– Гм… Примерно да…
– Ну, тогда не удивительно.
– Тебя учили обращаться с этими новыми штуками? – Гоген сменил гнев на милость.
– Я прошел вводный курс… – с некоторой неуверенностью в голосе ответил Наместник. – Но мало что объяснили, сказали, чтобы разбирались по ходу.
– Гм… Но все же лучше, чем ничего. Садись, порули, а я посмотрю пока.
Наместник сел в кресло, приладил шлем, и первым, что сделал, это закрыл конструктор.
– Не понял! – Гоген опять начал злиться. – Ты же говорил, что тебя учили.
– Учили. Но сейчас он абсолютно бесполезен, поскольку требует постройки Конструкторского бюро.
– Еще одна шайка дармоедов? Мало того, что на таможне ошивается пятьдесят тысяч, что там может делать такая прорва народу – ума не приложу, так еще толпу очкариков с кульманами кормить?
– Да, если хотите получить хоть как-то работающие юниты, придется разориться.
– Мама была права, нельзя пить столько энергетика. Какие еще новости?
– В связи с уменьшением скорости в гиперпространстве и ухудшением коммуникаций, увеличилась коррупция. Так же уменьшилось количество планет, которым может управлять наместник.
– То, что вы бездельники, я давно говорил. Наверняка теперь вам жалование-то – урежут.
– Нет. Профсоюз наместников принял решение не снижать расценки.
– Чтобы вас черти взяли, крохоборы. Ладно, лучше скажи, что здесь можно колонизировать поблизости?
– Без геологоразведки?! Я что, ясновидящий?
– Что ж ты так разнервничался? – ухмыльнулся Гоген. – Думаешь, зря мы шоу в столице ТФ устроили? Открывай фрейм с флотами…
– Вот это да! – Наместник потерял дар речи. На огромном экране переливались объемные изображения планет. Но не это поразило его. Невероятным было то, что сектор оказался полностью разведан. Владельцы, количество ресурсов и аналитика по возможности заселения – все, как на ладони.
– Учись, студент, – Гоген выглядел довольным произведенным эффектом. – Это тебе не олигархов по тюрьмам сажать, чтобы коррупцию уменьшить. Давай выберем планетку пожирнее.
Минут через пятнадцать выяснилось, что пожирнее не получится. Планеты в пределах досягаемости не отличались большими размерами, хотя с ресурсами дело обстояло несколько лучше. Еще через полчаса планета была выбрана.
– Теперь осталось найти пять тысяч идиотов, которые полетят к черту на кулички с риском быть сбитыми по дороге. Вооружение на шаттле – смех один, – размышлял вслух Гоген.
– Это не проблема. Количество добровольцев превышает сорок тысяч.
– Ну, с богом, давай строить колонию.
– Ресурсов мало. Нужно построить две шахты и один генератор.
– Чтоб тебе пусто было. А куда деньги делись?
– Их очень мало после инициации. Разовьем промышленность, будут ресурсы…
– Ох, и нудный ты… Пойду я хоть пехотинцам смотр устрою от скуки.
В гарнизоне шел ремонт. Суетились рабочие в спецовках, их приходилось обходить и одновременно увертываться от бесшабашно носящихся погрузчиков. Гоген двигался в сторону расположения пехоты, стараясь не испачкать парадный панцирь о только что окрашенные стены. По дороге ему попалось пару пехотинцев с нечищеными бляхами первого взвода. Бронежилеты на них были расстегнуты, шлемов не было вообще, а сами они стояли, разинув рот, наблюдая за, остервенело долбящим стены, ремонтником.
Искушение отправить их на гауптвахту чистить сортиры было огромно, но Гоген решил сперва «нежно» побеседовать с их командиром.
Взводного он нашел довольно быстро, ориентируясь на грохот стрельбы, перекрывающий звук перфоратора. В большом пустом помещении находился десяток пехотинцев со штатным оружием, которые развлекались тем, что палили очередями по емкостям с краской. Ошеломленный таким беспределом рабочий в ужасе прятался в углу. Компания веселилась вовсю. Ручные пехотные лазеры вдребезги разносили пластиковые бочонки, покрывая стены огромными яркими кляксами.