Покачиваясь, он подошел к ландо и скривил физиономию, явно пытаясь подмигнуть.
– Почему бы тебе, птичка, не бросить этого старого пердуна и не пойти со мной? – Одной грязной рукой пьяница схватился за подлокотник, а второй – за собственные полуспущенные штаны. – Смотри-ка, у меня шесток и побольше, и получше!
– Не сегодня, – ответила Батшеба. – Как-нибудь в другой раз. Что-то голова болит.
– Убери руку с подлокотника, – тихо, но твердо приказал Ратборн.
– Да, сэр. Слушаюсь, сэр, – дурашливо ответил второй пьяница. Он отпустил подлокотник, но взамен схватил Батшебу за ногу. – Все равно мне больше нравится вот это.
В следующее мгновение Ратборн поднялся. Бросил на колени спутницы вожжи и хлыст и, переступив через нее, обрушился прямо на второго, который тут же рухнул на землю. Виконт встал, легко схватил его в охапку и швырнул на скамейку, попутно сбив первого, который как раз пытался подняться.
Пьяница номер три отпустил лошадь и направился к обидчику. Ратборн быстро повернулся и шагнул к экипажу. Схватил парня за грудки и, словно спортивный снаряд, метнул на дверь паба.
Все произошло так быстро, что Батшеба едва успела схватить вожжи, чтобы удержать лошадей. Воцарилась полная тишина. Двое лежали на земле возле скамейки. Третий медленно сползал с двери.
Широко раскрытыми от изумления глазами она посмотрела на Ратборна.
Тот заметил ее взгляд и в ответ слегка пожал плечами.
Шагнул к экипажу.
В это мгновение дверь гостиницы распахнулась, и на улицу вывалилась шумная толпа.
Хотя и до этой минуты противники могли похвастаться численным преимуществом, все-таки они едва держались на ногах, так что о серьезной борьбе говорить не приходилось, Батшеба оставалась в экипаже, удивленная, но не испуганная.
Однако сейчас, когда человек десять одновременно навалились на Ратборна и сбили его с ног, она быстро схватила хлыст и спрыгнула на дорогу. Размахивая оружием, бросилась в гущу схватки. В толпе такой прием оказался не слишком эффективным, и тогда она принялась бить рукояткой хлыста по каждой попавшейся под руку голове.
– Убирайся прочь, грязный трус! – кричала она кому-то, нанося удар за ударом. Один из нападавших попытался выхватить хлыст, но она локтем стукнула наглеца прямо в чувствительное место, и тот, скрючившись, отстал.
То ли от удивления, то ли испугавшись ярости необычной леди, пьяная толпа неожиданно расступилась, и Ратборну удалось подняться. Однако самый громоздкий из нападавших тут же очнулся и навалился снова. А уже через мгновение к приятелю присоединился второй. Решив, что с двумя пьяницами Ратборн справится и сам, Батшеба повернулась к остальным.
Только сейчас она заметила, что Томас тоже участвует в драке. Вот он весьма эффектно столкнул головами двух неприятелей. Молнией промелькнула мысль о лошадях и экипаже, однако тут же погасла. Со стороны двух других гостиниц приближалась новая толпа.
Времени осмотреться и понять, куда идут эти люди и чью сторону они собираются занять, не было. Кто-то упорно пытался вытащить ее из драки. Батшеба вывернулась, сжала кулак и изо всех сил стукнула человека по носу. Незнакомец тут же отшатнулся и схватился рукой за лицо. Однако его место уже занял следующий, и пришлось бороться снова.
Ратборн оставался рядом, нанося удар за ударом. Движения выглядели такими быстрыми, что порой сливались в единую стремительную линию. Кто-то из нападавших отлетал в окна и в дверь, и тогда слышались глухой стук и звон разбитого стекла. Кто-то уже лежал на земле, кто-то сползал по фонарным столбам.
Батшеба заметила, как попятились лошади и в испуге отпрянули люди. Экипаж тронулся с места, хотя никто им не управлял. Но толпа приближалась, и бросить Ратборна без поддержки было бы настоящим предательством.
Неизвестно, сколько продолжалась битва – возможно, всего лишь несколько минут. Однако Батшебе казалось, что она отчаянно сражается уже много дней.
И вдруг шум и крики перекрыл властный, отчетливо слышный голос:
– Именем его величества приказываю немедленно разойтись и хранить молчание, пока я буду оглашать заключение.
Голос повторил приказ еще дважды, и наконец наступила полная тишина. Голос продолжал:
– Наш повелитель король повелевает и приказывает всем собравшимся немедленно разойтись и мирно направиться в свои жилища или же заняться законным делом. Приказ основан на акте, запрещающем шумные и буйные сборища и изданном в первый год правления его величества короля Георга Первого. Боже, храни короля!
Люди медленно попятились, шепотом переговариваясь. Первыми исчезли зеваки, которые пришли позже всех. Потом, хромая, направились прочь те из нападавших, кто еще мог держаться на ногах.
Батшеба взглянула на Ратборна. Виконт стоял в полном одиночестве. Сюртук порван, галстук и шляпа бесследно исчезли. Волосы отчаянно взлохмачены, а на лбу слиплись в мокрые кольца. Лицо покрыто слоем грязи, так что трудно определить, сколько на нем синяков и ссадин. Он встретил ее взгляд, медленно покачал головой и коротко, негромко рассмеялся.
Батшеба подошла. Инстинктивно. Инстинктивно подняла руку и нежно прикоснулась к лицу.
– Вы ранены?
Бенедикт снова коротко рассмеялся, взял ее за руку и прижал ладонь к своей щеке.
– Она спрашивает, ранен ли я. Сумасшедшая. Как вы думаете, что вы делали все это время?
– Понятия не имею, – ответила она, – Они сбили вас с ноги навалились целой толпой. Это нечестно. Я очень рассердилась.
Он отпустил ее руку, чтобы пригладить растрепанные черные локоны.
Она не думала до этого и не остановилась, чтобы задуматься сейчас. Просто склонила голову и прижалась щекой к его груди. Инстинктивно.
– Я так боялась, что они вас изобьют, – едва слышно прошептала она.
– А как же вы, мадам простофиля? – поинтересовался он. – За себя-то не боялись?
– Просто не думала, – ответила она. – Не до того было.
Теплая ладонь скользнула по волосам и остановилась на шее. Под щекой мерно поднималась и опускалась широкая грудь. Ее собственное сердце все еще бешено стучало, легкие работали, словно насос, а дыхание оставалось шумным и неровным.
Возле уха раздался очень-очень тихий голос:
– Вот грядет местный констебль. Тот самый, который так прочувствованно оглашал закон об охране общественного спокойствия и порядка. Так что приготовьтесь лгать как можно убедительнее и красивее.
Глава 9
Почти вся толпа растворилась во тьме – во всяком случае, те из участников потасовки, кто еще сохранил способность двигаться. Но трое зачинщиков так и остались лежать там, где упали.
Бенедикт заметил и отсутствие Томаса. Оставалось надеяться, что верный камердинер отправился за убежавшими лошадьми.
Поскольку экипаж исчез, лорд Ратборн и миссис Уингейт не имели счастливой возможности скрыться под пологом ночи. В данную минуту у них не было ни средства передвижения, чтобы покинуть злосчастный Колнбрук, ни близкого и надежного убежища. В этом смысле местным жителям повезло больше. Человек, который с выражением читал закон об охране общественного порядка, представился как Генри Хамбер, хозяин гостиницы «Бык» и одновременно местный констебль. На вид ему было около сорока. Мощного телосложения, с фигурой, заставлявшей вспомнить солидных размеров пивную бочку, он явно испытывал недостаток деятельности на благо общественного спокойствия. Та тщательность, с которой констебль принялся осматривать разбитые окна и лежащих на земле изрядно потрепанных пьяниц, не сулила ничего хорошего. Больше того, он то и дело что-то старательно записывал в небольшой блокнот. Сомнений не оставалось: Хамбер собирался затеять серьезное расследование. Служителя закона сопровождали двое дюжих молодцов. Оба проявляли готовность подавить на корню любую попытку сопротивления.
И все же, если бы Бенедикт мог открыть правду, уладить дело оказалось бы вовсе не трудно.