— Все здешние лерры чувствуют себя несчастными, — сказала она. — Это нездоровое, скверное место. Ничего подобного я раньше не слышала.
— Вряд ли это можно считать новостью, — заметил Лучник, а Крушила, будучи с ним полностью согласным, решил не тратить слов попусту. Чтобы почувствовать, насколько здесь паршиво, не надо быть ни Говоруном, ни жрецом.
— Я даже не могу на нее смотреть, — сказала Ясновидица, не выходя из фургона. — Идите, он в башне и сейчас поднимается по лестнице.
— Ты не передумала? — спросил Крушила.
— Я не в силах туда идти. Просто не могу, — ответила Ясновидица. — Я выполнила свой долг, и если сейчас пойду с вами, то кто-нибудь обязательно пострадает.
— Пусть остается, — сказал Вожак. — А теперь — вперед! С этим пора кончать.
Крушила нехотя двинулся за Вожаком и остальные последовали его примеру. Вся шестерка начала взбираться по крутому каменистому склону. Земля здесь была совершенно голой — ни кустика, ни травинки, лишь камень да грязь. Она казалась почти такой же мертвой, как территория гостевого дома в Семи Сторонах.
— Местные лерры — пленники, — сказала Говорунья. — Они прикованы к нему вот уже несколько лет, и он не позволяет им действовать согласно их природе. Лорд-Чародей опасается, что Совет Бессмертных восстановит всех лерров против него.
Лучник давно натянул лук, колчан за его спиной был полон стрел. Крушила держал руку на рукояти меча, но клинок пока не обнажал.
Услышав щелчок тетивы, он уже хотел повернуться и спросить у Лучника, что тот делает, и тут вдруг осознал, что звук долетел откуда-то издали. Да и кроме того, с момента, когда Крушила смотрел на Лучника последний раз, у того, несмотря на всю его ловкость и стремительность, не было времени достать стрелу и натянуть тетиву.
Услышав свист пролетающей стрелы и крик Говоруньи, Крушила резко обернулся.
Из правого бедра женщины, всего в нескольких дюймах выше колена, торчала стрела. Сама Говорунья медленно оседала на землю.
— Вон там! — крикнул Вожак.
Крушила услышал, как выругался Лучник. Затем раздался хлопок тетивы, и стрела полетела в сторону башни.
Но полета Крушила не видел — он подхватил Говорунью и мягко уложил ее на землю.
Говорунья лежала на плоском валуне, Красавица и Ведун хлопотали над ней — первая держала руку на лбу раненой, второй ощупывал бедро вокруг стрелы. Лучник же тем временем не уставал недоуменно повторять:
— Я промазал. Промазал! Не могу в это поверить!
— Оцени дистанцию! — сказал Вожак. — Конечно, ты промахнулся! Даже величайший в мире стрелок не может попасть в цель с такого расстояния.
— Я и есть величайший в мире стрелок! — сердито ответил Лучник. — Но он-то в нее смог попасть!
— На его стороне был фактор внезапности. Он стрелял сверху вниз, а Говорунья находилось на открытом пространстве. И, насколько я понимаю, он целился в кого-то другого, — ответил Вожак. — Ты же стрелял в человека, нырнувшего за парапет. Поэтому утешься — попасть в него было просто невозможно.
— И ты по-прежнему считаешь, что он сдастся? — с горечью спросил Крушила, когда Ведун, чтобы извлечь зазубренный наконечник стрелы, стал карманным ножом делать надрезы вокруг раны.
— Нам повезло, артерия не затронута, — сказал Ведун. — Она будет жить.
— Красавица и ты, Ведун, отнесите ее в фургон, — распорядился Вожак. — А Лучник, Меч и я займемся типом по имени Лакуар келлин Харио.
— По-твоему, нас троих будет достаточно? — спросил Крушила.
— Вполне! А теперь — вперед! — И Вожак рысцой двинулся вверх по склону.
Крушила с недовольным видом последовал за ним. Операцию по устранению Лорда-Чародея он представлял не такой. Проводить ее должна была команда из восьми человек. Избранные, следуя тщательно разработанному плану, должны были с помощью магии незаметно проникнуть в крепость Темного Лорда. Во всяком случае, устранять вставшего на преступный путь правителя должны не три человека и не средь бела дня. Все это совсем не походило на старинные легенды. Это не героизм, а чистое безумие.
Но разве у них был выбор? Избранная Воровка осталась дома. У Ясновидицы сдали нервы. Говорунья ранена, а Ведун и Красавица ее выхаживают. И значит, их остается только трое.
По счастью, ни один из них пока не погиб. Но Крушиле об этом не хотелось даже думать, чтобы это не стало явью. До сих пор они рассчитывали на нежелание Лорда-Чародея пожертвовать частью своего магического могущества. Однако, похоже, они ошибались. Выпущенная с башни стрела вполне могла убить одного из Избранных. Она могла пронзить бедренную артерию, и тогда Говорунья сейчас истекала бы кровью.
Но почему лучник Лорда-Чародея, кем бы тот ни был, ограничился лишь одним выстрелом? Крушила вгляделся в зубчатый парапет башни, лучника в момент выстрела он не видел, однако Вожак утверждал, что тот скрылся за зубцом парапета.
А что, если там засели несколько лучников?
Все в один голос утверждали, что Лорд-Чародей содержит меньше прислуги, чем любой из предшествующих правителей. Темный Лорд из Среднеземья, например, держал в крепости несколько сотен охранников, а Темный Лорд из Голн-Влейя содержал десятки шпионов и наемных убийц. Что касается Темного Лорда с холмов Гэлбек, то у него в услужении находилась лишь горстка девиц из Полегшего Камыша. Девицы готовили для него еду, убирали башню и, возможно, оказывали еще кое-какие услуги.
Может, одна из них была умелой лучницей? Посмотрев на башню и оглянувшись назад — Говорунью в этот момент грузили в фургон, — Крушила еще раз убедился, насколько феноменальным был этот выстрел. То, что стрела с такого расстояния кого-то поразила, было либо фантастическим везением, либо воздействием магии.
Крушила был готов поставить все свое состояние — которого у него не было — на то, что это магия.
А это, в свою очередь, означало, что стрела поразила именно того, кому была предназначена. И значит, смысл состоял в том, чтобы вывести из строя Говорунью и расколоть отряд Избранных, при этом никого не убив.
Крушиле все это крайне не нравилось — тем не менее он ускорил шаг. Через несколько секунд трое Избранных уже стояли у дверей башни, которая, естественно, оказалась закрытой. Однако это была вовсе не та массивная преграда, которую ожидал увидеть Крушила. Дверь являла собой заурядную деревянную панель, заключенную в столь же заурядную раму.
— Вот где нам бы пригодилась Воровка, — пробурчал Лучник.
Вожак нажал на ручку, раздался щелчок, и дверь, к общему изумлению, отворилась.
— Ничего не понимаю! — бросил Крушила.
— Это ловушка, — ответил Лучник.
— Ты так думаешь?
— А как же иначе!
— И что же нам теперь делать?
— В любом случае нам надо войти, — сказал Вожак. — Иного пути у нас нет. Коль скоро мы зашли так далеко, мы не можем остановиться потому, что дверь вдруг открылась. Может, одна из девушек сняла засов, чтобы нам помочь. Девушки наверняка знают, что их господин лишился разума, а в Барокане все горят желанием оказать помощь Избранным в их высокой миссии.
— Но это может оказаться ловушкой, — стоял на своем Лучник.
— Да, это может оказаться ловушкой, — согласился Вожак. — Но нам все же придется рискнуть. — С этими словами он распахнул дверь шире и вошел в башню.
Как бы ни относился к Вожаку Крушила, он был вынужден признать, что этот человек не лишен отваги. Избранный Воин обнажил меч и вслед за Вожаком переступил порог. За ним в башню вошел Лучник. Трое Избранных оказались в коротком, узком и темном коридоре.
Поскольку выбирать путь не приходилось, они осторожно двинулись вперед и остановились, когда стало совсем темно.
— Подождите, — сказал Лучник. Он вытащил из колчана стрелу и сунул ее под дверь, чтобы та оставалась полуоткрытой: это в случае необходимости открывало им путь к бегству и заодно пропускало дневной свет внутрь башни.
Миновав коридор, троица Избранных оказалась в более обширном помещении. Освещения здесь тоже не было, но дневного света оказалось достаточно, чтобы Крушила разглядел расположенную в центре комнаты винтовую лестницу и несколько дверей по периметру. Винтовая лестница вела не только вверх, но и вниз.