Леон пренебрежительно фыркнул:
— Эта комната не больше, чем дань воспоминаний об ушедшей молодости.
— Вы так думаете? — Калвин протянул Леону свечу. — Посмотрите внимательнее, сэр.
Калвин вышел из комнаты, и вскоре его шаги растворились в тишине дома. Подняв повыше свечу, Леон подошел к портрету матери и только сейчас увидел то, на что намекал Калвин. На руках матери был младенец. Его темная головка уткнулась ей в грудь.
Леон медленно передвинул свечу вправо и увидел еще несколько образов: ребенок, начинающий ходить, подросток, юноша и, наконец, фигура взрослого мужчины, стоящего на берегу океана и смотрящего вдаль. Все они имели прямые черные волосы, похожие на волосы матери. Такие же волосы, как и у него, подумал Леон.
У взрослого мужчины такая же высокая и стройная фигура, как и у Леона. Вне всякого сомнения, отец не знал, какого телосложения его сын. Может, он сам был таким же высоким и стройным и решил, что сын унаследовал его фигуру, а волосы — матери.
Какая, к черту, разница, что он там думал?
Примечательным на картине было то, что все лица, за исключением лица матери, находились как бы в тени и не были видны, что вполне естественно, ведь отец никогда не видел лица своего сына и не мог описать его художнику.
Леон вплотную приблизился к стене, не в силах отвести взгляда. Ему казалось, что он смотрит на себя самого, но это мнение было ошибочным. Скорее, он смотрел на того, кем он мог стать, вернее, должен был стать. На мгновение Леону стало жутко. Ему показалось, что он встретил собственное привидение.
Было раннее утро, когда громкий стук в дверь разбудил Ариэл и Леона.
Ариэл резко вскочила и с испугом огляделась. Она лежала на чужой постели, совершенно голая, а рядом с ней — Леон. Постепенно события ночи начали возвращаться к ней. К своему удивлению, она почувствовала, что ни о чем не жалеет. Ее совесть была спокойна.
Леон оторвал голову от подушки и охрипшим голосом закричал:
— В чем дело?
— Беда, сэр, — услышали они голос Калвина. — Разрешите войти?
— Нет, — прошептала Ариэл, вспомнив, что ее одежда разбросана по всей комнате. Одно дело, что она ни о чем не жалеет, и совсем другое — что о ней подумают слуги. — Моя одежда, — сказала она, в недоумении оглядывая комнату и не находя ни единого свидетельства их вчерашнего сумасшествия.
— Я убрал ее в свой сундук, — ответил Леон. — Как будто предвидел, что нас побеспокоят. Лезь под одеяло.
— Но… — начала Ариэл, удивляясь, когда и почему он поднялся, чтобы защитить ее доброе имя.
— Спрячься, — приказал Леон, закрывая Ариэл тяжелым одеялом и выгибая одно колено так, чтобы не было видно очертаний ее тела.
— Входи! — закричал он дворецкому. В комнату вошел Калвин:
— Доброе утро, сэр.
— Доброе утро, Калвин, если это действительно утро. — Леон протяжно зевнул и посмотрел на окно. — Здесь всегда так темно по утрам?
— В марте да, сэр, и, кроме того, началась гроза. Альфред считает, что вам лучше перенести осмотр владений на другое время.
— И именно поэтому ты поднял меня в такую рань?
— Конечно, нет, сэр. — Калвин выглядел обиженным. — Я пришел сказать, что кто-то из детей оставил дверцу клетки открытой, ну и… осмелюсь доложить, что… Принни… — с почтительным уважением выговорил слуга. — Мы не знаем, куда он исчез.
— Ты хочешь сказать, что он убежал? Сколько здесь комнат?
— Семьдесят, сэр, не считая…
— Но многие из них, наверное, закрыты?
— Да, сэр, и мы уже начали действовать. Я приказал закрыть все окна и двери и отправил слуг на поиски.
— Не волнуйся так, Калвин, — сказал, улыбаясь, Леон. — Это всего лишь кролик, а не король Англии.
— Понимаю, сэр, но вы доверили эту клетку мне, а я всегда добросовестно отношусь к своим обязанностям.
Калвин многозначительно посмотрел на Леона, очевидно, намекая на события минувшей ночи.
— Я ценю твою преданность, но…
Леон замолчал, заметив, как дернулась голова Калвина и он с почтением посмотрел себе под ноги. Там сидел белый с коричневыми пятнами пушистый комочек, который в одно мгновение исчез под кроватью.
— Пойду отменю поиски, — сказал Калвин.
— Хорошо. Послушай, Кал, я разместил мисс Холлидей в противоположной комнате. Долгое путешествие утомило ее. Прикажи, чтобы ее никто не беспокоил.
— Слушаюсь, сэр. Я сейчас же передам слугам ваше распоряжение.
Леон дождался, когда за Калвином закроется дверь, и заглянул под одеяло.
— Можешь вылезать, — сказал он. — Конечно, если ты не хочешь…
Ариэл моментально вылезла из-под одеяла.
— Ты покраснела, — сказал он, едва сдерживаясь, чтобы не сказать Ариэл, какая она красивая и желанная и как неделями он мечтал о ней.
— Там очень жарко, — ответила Ариэл, избегая его взгляда.
— Должно быть, — сказал Леон, обнимая Ариэл за плечи. — Хотя я с самого начала заметил твою потрясающую способность краснеть по каждому поводу. — Он потянул одеяло, которое Ариэл крепко прижимала к груди. — Хочешь узнать, что меня интересует больше всего?
— Не хочу даже говорить на эту тему. Это наверняка неприлично.
— Боже, как скучно. Все же мне хочется сказать тебе, что меня интересует, так как я часто над этим думаю. У тебя краснеет только лицо или другие части тела тоже? — Рука Леона коснулась ее груди и поползла дальше к животу. — Хочешь, я сам отвечу на свой вопрос?
— Не надо.
— Трусиха. Ты краснеешь везде. Каждый уголок твоего нежного тела. — Откинув волосы, Леон поцеловал Ариэл в шею. — Ты похожа на розу и одновременно на сливки. Никогда не встречал таких вкусных женщин. Ты…
— Пожалуйста, Леон, не продолжай.
Леон замолчал, почувствовав, что Ариэл вся напряглась. Он взял ее за подбородок и поцеловал ь губы.
— Тебе это больше нравится? — спросил он. Ариэл вырвалась из его рук:
— Мне бы больше понравилось, если бы ты подал мне мое платье.
— Почему? — удивился Леон, подкладывая подушку себе под спину. Он привык заниматься любовью по утрам, и ему никто еще не отказывал в этом. — Ты торопишься куда-нибудь?
— Да, в свою комнату.
— Ты и так в своей комнате. Ты будешь жить здесь, пока мы не уедем из Рестомела.
— Не смеши меня, — ответила Ариэл, в первый раз за все утро посмотрев Леону в лицо. — То, что было ночью, больше не повторится. Я думаю, так будет лучше для нас обоих. Мне не нужны твои фальшивые ласки и нежность.
— Почему же фальшивые? — потребовал ответа Леон, удивленный и одновременно раздосадованный. — Мне показалось, они тебе понравились.
— Возможно. И все же они были фальшивыми, поверь мне. Вчера вечером ты сделал мне предложение испытать новое чувство, и я согласилась. Ты должен признать, что все произошло в силу обстоятельств. Мы оба устали от долгой дороги и были возбуждены и очарованы этим местом. Не думай, что я тебя в чем-то обвиняю. Сделка была честной, и мы оба получили удовольствие.
— Тогда в чем же дело? — спросил Леон, сложив на груди руки. — Чисто физически: сошлись и разошлись? И ничего больше?
— Ничего, — честно ответила Ариэл, тряхнув головой так, что ее длинные золотистые волосы закрыли ей лицо. — Теперь с этим покончено, и нам лучше встать, умыться, одеться и заняться более серьезными делами.
— Теперь все понятно, — ответил Леон, с насмешливой улыбкой глядя на нее. Все в нем протестовало против такого заявления. Неужели она так ничего и не почувствовала, кроме физического влечения? Неужели он зря старался, чтобы пробудить в ней любовь? И это тогда, когда он сам… когда чувства так переполняли его? — Не сомневаюсь, что под более серьезными вещами ты подразумеваешь поиски меча.
— И я готова помогать тебе в этом.
— Твое чувство ответственности…
— Перед моей семьей, — перебила его Ариэл.
— А это значит, ты должна выйти замуж за Пенроуза. Правильно я понимаю?
Ариэл решительно кивнула:
— Да, если все пойдет хорошо.
— Как же ты выйдешь за него замуж после того, что произошло?
— У меня нет выбора. Пенроуз единственный, за кого я могу выйти замуж.