— Могу себе представить, — согласилась молодая женщина, обернувшись к Коре и поправив на ней плед. — У меня тоже был дядя, который однажды…
И она рассказала совершенно невероятную историю о некоем несуществующем дядюшке, весьма схожую с анекдотом, поведанным Генри, и тоже завершающуюся забавным упоминанием старой тетки, замученной пакостями сатаны. Внутренне Рут искренне благодарила кучера, подсказавшего, как можно отвлечь несчастную девушку от пережитых страхов и горестей и рассеять ее мрачное настроение. Она понимала, что Коре сейчас, конечно, не до их дурацких историй, но все же в какой-то мере они скрашивали ей нелегкое путешествие в открытой двуколке. Продолжалось это, правда, лишь до тех пор, пока очередная история, рассказанная Генри, не оказалась слишком уж вольной.
Кора явно снова забеспокоилась, и Рут попыталась остановить конюха выразительными взглядами. Но тот слишком увлекся очередной байкой, так что пришлось дернуть его за рукав.
Кора, крепко сжав руку Рут, лежавшую на ее плече, вдруг тихо заговорила:
— Знаете, я совсем не хотела ехать с этим человеком на прогулку, тем более пересаживаться в его карету. Когда он остановился и спросил, не лучше ли нам будет прокатиться в карете, я сразу решила отказаться и стала говорить об этом тетушке Эмили. Но та сочла, что мой отказ может показаться невежливым. Поверьте, я действительно не хотела садиться в его карету.
— Я верю вам, дорогая Кора, и знаю, что вы не хотели с ним ехать, — успокаивала ее Рут.
— Что теперь со мной будет? — безнадежным голосом сказала Кора, не смея поднять глаз. — Разразится такой скандал…
— Никакого скандала мы не допустим, — твердо ответила ей Рут. — Мы вас выручили из беды, мы же и позаботимся о том, чтобы все обошлось лучшим образом.
— О, как я жалела, что меня некому защитить! Я только и мечтала, чтобы явился кто-то, кто защитил бы меня… Но с тех пор, как умер батюшка… — Кора склонила голову и спрятала лицо в ладонях. — Я насмерть перепугалась, — прошептала она дрожащим голосом. — Все это было так страшно, так страшно…
Слезы опять хлынули из глаз девушки. Рут пыталась ее успокоить, гладя по голове и говоря тихие слова утешения.
— Я понимаю вас, — сказала она. Глаза ее потемнели, она вспомнила те дни своей юности, когда ей так же приходилось бояться, чувствовать свою полную беззащитность перед людской злобой. — Но больше, Кора, вам никогда не придется переживать подобных ужасов. И многое тут зависит от вас самой. Теперь, полагаю, вы никогда не примете приглашение человека, который вам не нравится или кажется подозрительным, разве не так?
Кора подняла заплаканное лицо и посмотрела на Рут.
— Единственная ошибка, — с улыбкой продолжала Рут, — которую вы, волею обстоятельств, допустили, куда менее тяжелая, чем те ошибки, которые люди совершают по слабости. Ведь, в сущности, Чарльз казался вам человеком сомнительным с самого начала, не правда ли? Вы должны гордиться своей проницательностью. В дальнейшем она поможет вам лучше разбираться в людях. Это хороший урок, хотя и слишком жестокий.
— Да, конечно, — пролепетала Кора. — Но смогу ли я?..
— В будущем надо быть более осмотрительной в выборе друзей, — продолжала Рут. — Вот и все, что необходимо для вашей безопасности, Кора, вот и все.
Слабая улыбка коснулась губ девушки. Она тяжело переживала, обвиняя саму себя в том, что Чарльз осмелился поступить с ней таким образом. Ей казалось, что весь свет будет винить ее в этом. Но Рут вовсе не думала так и постаралась внушить девушке, что ее вины тут нет. Единственная беда в том, что на ее жизненном пути встретился негодяй, замысливший недоброе.
— Вы действительно могли выстрелить в него вчера вечером? — робко спросила Кора.
Не успела Рут и рта открыть, как кучер произнес:
— Уж не знаю, как там вчерась, но вот сегодня, сталоть, она в него точно стрельнула!
— Это правда, мэм? — с расширенными от ужаса глазами спросила Кора.
— Я ранила его в плечо, — ответила Рут, укоризненно посмотрев на Генри. — Боюсь, вчера мне пришлось слишком сильно его огорчить, вот он и пришел сегодня в ярость при одном взгляде на меня. Я сказала ему, что мистер Нортон переписал завещание не в его пользу. Это взбесило его до такой степени, что мне пришлось пригрозить ему пистолетом.
Девушка вздрогнула и тихо проговорила:
— Он ненавидит вас, это правда. Он все время говорил мне, что расправится с вами, как только представится случай. Но он, как я поняла, боится какого-то человека по прозвищу Каюк, потому-то и считал, что мы должны ехать в Шотландию. Говорил, что если этот Каюк узнает о его женитьбе на богатой наследнице, то несколько месяцев может подождать. И потом опять начал говорить о вас. Сказал, что знает, где вы живете. И что-то насчет человека по имени Шон. Грозился сначала застрелить его, а потом… — здесь голос Коры задрожал. — О, мэм, я не осмелюсь сказать вам, что он о вас говорил!
— Ничего, Кора, не стесняйтесь, я знаю все, что он может сказать обо мне, — спокойно ответила молодая женщина. — Не ломайте над этим голову. Он больше не сможет вредить ни мне, ни вам, ни кому бы то ни было еще. Теперь он не опасен. Мы все можем жить спокойно.
— А что решил сделать с ним лорд Фицуо — тер? — робко спросила Кора.
— Точно не знаю, но он сделает все, что нужно, и у нас в будущем не останется никаких причин опасаться этого негодяя, — с полной уверенностью произнесла Рут. — Когда Джордж берется за что-нибудь, он всегда доводит это до конца. А Чарльза, полагаю, он ненавидит не меньше, чем мы с вами.
— Джордж? — непроизвольно воскликнула девушка, удивившись, что Рут назвала лорда Фицуотера по имени, но тотчас емутилась из-за собственной нескромности и спросила: — Миссис Прайс, скажите, как получилось, что он бросился вместе с вами спасать меня? Как вообще вы узнали, что я нуждаюсь в помощи?
— Ну, это долгая история, — поморщившись, сказала Рут. — Вот Генри, вероятно, знает об этом так же хорошо, как и я. Если Чарльз действительно много говорил вам обо мне в карете, то вы, должно быть, уже знаете, что я не племянница мистера Мортона…
— Он еще сказал, что вы были дев… были любовницей хозяина гостиницы.
С трудом выговорив эти слова, Кора потупилась, чтобы скрыть свое пылающее от стыда лицо.
— Нет, Кора, я сама хозяйка гостиницы при почтовой станции. Она называется «Толстый Кот».
Рут заметила, что Генри с интересом прислушивается к их разговору, но подумала, что если он чего-то еще о ней не знал, то вскоре и так узнает.
— Несколько дней назад я случайно услышала в своей гостинице то, что Чарльз говорил Джонсу, — продолжала она, — и это были ужасные вещи. Он намеревался убить своего дядю, а также любым способом заполучить в жены богатую наследницу. Я тут же рассказала об этом мистеру Мортону, и мы решили вместе отправиться в Ват, чтобы выяснить, насколько серьезны угрозы Чарльза. В том, что случилось с вами, Кора, есть и доля моей вины. Если бы я раньше поговорила с вашей матушкой и посвятила ее во всю эту историю, сегодняшнего похищения не произошло бы. Это меня очень угнетает.
— Нет, мэм, это не ваша вина, — тихо сказала Кора. — Ведь вы же меня предупреждали относительно Чарльза. Жаль, что я не отнеслась к этому достаточно серьезно. Но теперь я понимаю, что всего сказать вы мне не могли. Думаю, потому, что мистеру Мортону не понравилось бы, если бы все рассказали мне или моей матери, разве не так? Он все время казался таким встревоженным. К тому же мне надо было тверже держаться с тетушкой Эмили.
— Послушать, так до чего ж умная девчонка, ну прям мировой судья да и только! Так рассуждать! — восторженно проговорил Генри в пространство, затем обернулся и добавил: — Вы, мисс, после этой леди заняли в моем сердце второе, сталоть, место. Я горжусь, что мне досталось тоже вас освобождать, вот так-то.