– Мэри! – прошептал он, немного отпуская ее, когда поцелуй оборвался. Порывисто лаская пальцами ее скулы, он не мог оторвать взгляд от ее бездонных распахнутых глаз. – Ты словно лесной родник, полный дикого меда! Я целовал бы и целовал тебя!
Почувствовав, что он сейчас так и поступит, она отпрянула и с ласковым, но твердым запретом положила ладонь ему на губы.
– Прошу тебя, Робин! – шепнула она, не сводя с него умоляющего нежного взгляда. – Мне давно пора быть в замке!
Он знал, что если бы проявил настойчивость, то она не ушла бы от него, как бы ни торопилась. Но в ней была заключена какая-то особенная сила духа, одновременно слитая с беззащитной нежностью, и этот сплав пленил его сердце, не позволил ему снова привлечь ее к себе и удержать. Улыбнувшись, Робин неохотно выпустил девушку из объятий и поцеловал ее ладонь.
– Не бойся меня. И со мной никого и ничего не бойся. Я никогда не обижу тебя и не позволю никому причинить тебе зло, – сказал он и улыбнулся. – Но запомни: ты теперь должна мне поцелуй, не забудь вернуть его при встрече! А теперь иди. Я подожду здесь и посмотрю за тобой, пока ты не войдешь в ворота замка.
Он потрепал вороного, прощаясь с ним, и отдал его повод девушке. Конь шумно вздохнул и укоризненно посмотрел на хозяина, но не стал протестовать.
– Как мне найти тебя? – спросила она и от смущения поспешила добавить: – Чтобы вернуть твоего Воина.
Он улыбнулся, услышав и ее вопрос, и заминку в голосе.
– Я сам найду тебя, – сказал он. – Сколько надо дней, чтобы Воин выздоровел?
– Не больше недели, – ответила девушка.
– Я дам тебе знать, где мы увидимся с тобой, – и, вспомнив о чем-то, оживился, засиял улыбкой и взглядом от пришедшей ему на ум мысли. – Ты хотела бы побывать на нашем празднике? Он как раз будет через пять дней, в последний день августа.
– Конечно! – радостно воскликнула она, ведь пять дней все же меньше, чем неделя.
– Тогда мы условились. А теперь иди, милая, иди.
Последний раз оглянувшись на лорда Шервуда, она взяла вороного под уздцы и повела коня по открытой равнине вверх по холму к замку. Когда копыта гулко простучали по деревянному настилу моста и девушка вместе с вороным исчезла в проеме распахнувшихся перед ней ворот, лорд Шервуда вскочил в седло и, бросив прощальный взгляд на замок, скрылся в лесу.
– Вы сегодня совсем припозднились, госпожа! – стражники, открывшие ворота на голос девушки, склонили перед ней головы. – Мы уже хотели посылать людей на ваши поиски.
– Сэр Гилберт еще не вернулся, Родерик?
– Если бы лорд уже вернулся, во Фледстане не было бы так тихо! – проворчал стражник, закрывая ворота.
Навстречу девушке торопливо шел пожилой мужчина с факелом в руке – мажордом Фледстана.
– Леди Марианна! Я уже не знал, что и думать! – воскликнул он. – Что это за лошадь у вас? Куда подевался ваш любимец Туман?
Леди Марианна Невилл подняла бровь и выразительно посмотрела на мажордома. Тот, правильно истолковав ее взгляд, воздержался от дальнейших расспросов.
– Воля ваша! – буркнул он, нахмурившись. – А что мне сказать лорду Невиллу, если он заметит, что ваша лошадь исчезла, а взамен нее объявился этот вороной? Что вам разонравилась серая масть? Э, да этот жеребец в придачу ко всему еще и хромой!
– Хьюго, распорядись, чтобы мне сейчас принесли в конюшню ключевую воду и все, что нужно для перевязки. И пусть леди Клэренс пришлет туда же мою шкатулку с мазями. Этот конь ранен, я хочу осмотреть его рану и перевязать.
– Право, леди Марианна, лошадью могут заняться конюхи, я сейчас позову кого-нибудь из них. А вам лучше переодеться, пока не вернулся сэр Гилберт. Он, как только увидит вас в этом платье, так сразу поймет, что вы опять убегали в лес на целый день. Да и сапожки у вас совсем от росы промокли! Вдруг простудитесь и сляжете?
– Делай что сказано, Хьюго! – рассмеялась в ответ Марианна и, не обращая больше внимания на ворчание мажордома, повела вороного в конюшню.