Марианна сцепила руки вокруг колен и легла на них щекой, закрыв глаза. Дикон смотрел на нее глазами, полными восторженного любования, не замечая, что Марианна из-под ресниц видит его взгляд и читает по нему обо всем, что сейчас происходит в бесхитростной душе юноши.
– Как ты оказался в Шервуде, Дик? – негромко спросила она.
– Из-за лани, – вздохнул Дикон и, встретив непонимающий взгляд Марианны, пояснил: – Случился неурожайный год, и зима была очень голодная. Мы возлагали много надежд на следующее лето, но, когда всходили посевы, на наше поле забрели олени и вытоптали все всходы. Когда я обнаружил, что на урожай надеяться не приходится, то от злости, забывшись, схватил лук и застрелил одну лань. А олени, как ты знаешь, принадлежат королю. Той же ночью я сбежал в Шервуд, иначе мне отрубили бы правую руку.
– У тебя кто-нибудь остался дома?
– Мать и два младших брата, – с грустью сказал Дикон. – Я ушел, даже не простившись с ними, прямо с поля, и это спасло их от наказания. Теперь я навещаю их только по ночам. Если бы ты знала, как тяжело приходить к ним! Мать каждый раз плачет и проклинает Робина.
– Проклинает?! – не поверила Марианна. – За что?! Я полагаю, она, напротив, должна быть ему благодарна!
Дикон от души рассмеялся:
– Что ты, Марианна! Как же ты еще мало знаешь нашу жизнь! Почти все родные стрелков, оставшиеся дома, не любят Робина. Они, как и моя мать, уверены в том, что, если бы не он, люди вели бы себя осмотрительнее, сознавая, что им негде укрыться от наказания. А так как все знают, что в Шервуде живут вольные стрелки, которым нет дела до порядков, установленных норманнами, вот и совершают глупости, а потом ищут защиты у лорда Шервуда.
У Марианны невольно защемило сердце при мысли, каким одиноким должен быть Робин, окруженный всеобщим почитанием и такой же всеобщей неприязнью! Простой люд, наслышанный о лорде Шервуда, но не отдававший вольному лесу сыновей, братьев, мужей, восхищался его добротой и отвагой. Те же, кто соприкоснулся с Шервудом так, как родные Дикона, не любили Робина за ту же отвагу и платили ему глухой враждебностью за защиту, которую он предоставил их близким.
– Ты думаешь сейчас о Робине? – догадался Дикон, прервав размышления Марианны, и, помедлив, спросил: – Он нравится тебе?
Подняв голову, Марианна посмотрела на юношу, и он увидел, сколько печали было в ее глазах.
– Робин не может не нравиться, – улыбнувшись, призналась она.
–Да! – Дикон грустно кивнул головой. – Его можно любить или ненавидеть, но он никого не оставляет равнодушным к себе!
– А как к нему относишься ты? – спросила Марианна, внимательно глядя на Дикона.
– Я почитаю его, как нашего лорда, и люблю, как старшего брата, – просто ответил Дикон, – но должен признаться, что в последнее время я стал ему завидовать.
– В чем же? – удивилась Марианна.
– В том, что ты отдала ему свое сердце, – прямо сказал Дикон, глядя ей в глаза, в которых немедленно замерцала сталь.
Раз уж разговор, которого он так ждал, начался, Дикон предпочел не заметить появившуюся в Марианне холодную отчужденность и пошел напролом:
– Скажи правду: это ведь ты была его таинственной подругой, с которой он весной встречался по ночам и прятал ее лицо от всех нас?
Ничего не сказав в ответ, Марианна повела плечами и, выпрямившись, с усмешкой посмотрела на взволнованного Дикона.
– Ну и не говори. Я все равно знаю, что это была ты. Я помню, как ты приехала к нам в Шервуд вместе с Виллом Статли, поговорила с Джоном, и тот увел тебя к Робину. Мы ждали, что вы вместе выйдите в трапезную к ужину и мы сможем тебя разглядеть, но нет! И утром Робина мы видели, а вот ты словно в воздухе растворилась.
– Тогда почему же ты решил, что это была я? – насмешливо спросила Марианна. – Сам же только что признался, что ничего толком не увидел!
– Я узнал тебя по голосу, – спокойно ответил Дикон, – и просто догадался: ты появилась у нас в Шервуде, а таинственная подруга Робина куда-то пропала.
– Совпадение, – сказала Марианна и выразительно зевнула, всем видом показывая Дикону, что не видит смысла ни в его догадках, ни в разговоре вообще.
– Нет, не совпадение! – настаивал Дикон и задумчиво улыбнулся. – Он был очень влюблен в тебя! Мы на него тогда не могли надивиться – настолько он изменился! Каждый вечер он пел нам, а потом уходил на свидания с тобой и пропадал всю ночь до рассвета! Скарлет ворчал, что Робин совсем переложил на него дела Шервуда, а он только смеялся в ответ на упреки Вилла.
– Пел? – удивилась Марианна.
– О, у него прекрасный голос, и он сам слагает песни, чудесно играет – самые сложные мелодии его пальцам под силу! Да, Марианна, наш лорд может вскружить голову любой женщине! – усмехнулся Дикон, с пониманием глядя на нее. – Но сам он ни к кому не привязывается надолго. Вот и с тобой он расстался! Будь на его месте я, то никогда бы не смог оставить тебя!