Она с трудом проглотила горячую горькую жидкость и повалилась, уснув прежде, чем ее голова коснулась постели, не слыша, как Робин и Статли посмеиваются, глядя на нее.
Утром она проснулась с жуткой головной болью. Как всегда, проснулась не сама, а от того, что ее с требовательной силой потрясли за плечо. Марианне очень хотелось послать Вилла ко всем чертям, но она не рискнула, и правильно сделала: когда ей удалось разлепить глаза, она увидела Робина.
– А где Вилл? – только и смогла она выговорить: боль пронзительно ударила в виски.
– Спит. Вчера перебрал лишку, как и ты, – с усмешкой ответил Робин, – так что сегодня я вместо него. Одевайся, умойся, я жду тебя на поляне. Меч я тебе принесу.
– Спасибо и на этом! – сказала Марианна с тяжелым вздохом. – Виллу можно поспать подольше, а мне нельзя?
– Виллу много чего можно из того, что тебе всегда будет нельзя, – ответил Робин. – Не заставляй меня долго ждать!
Когда Марианна с тяжелой головой вышла на поляну, она смогла порадоваться тому, что первый летний день был облачным: хотя бы яркий солнечный свет не добавит ей головной боли. Незаметно для Марианны посмеиваясь над ее хмурым лицом, Робин подал ей меч.
– Ой! Мне даже меч сегодня кажется тяжелым! – воскликнула Марианна.
– Он и есть более тяжелый, – услышала она в ответ, – я заменил тебе меч: пора переходить к настоящему оружию.
– Непременно сегодня? – обреченно спросила Марианна.
– Непременно, – подтвердил Робин.
Тренировка далась ей с огромным трудом: Робин занимался с ней так, словно не замечал ее состояния. К большому удивлению Марианны, когда занятие окончилось, она почувствовала себя в полном порядке.
– Вилл неплохо поработал с тобой, – сказал Робин. – С завтрашнего дня усложним занятия.
На следующий день она встретила на тренировке не только Вилла, но и Робина и, поняв, что они оба собираются быть ее противниками, пришла в смятение.
– Не робей, Саксонка, – подбодрил ее Вилл, – никто из нас не будет биться с тобой и в четверть силы. Тебе пора учиться правильной реакции при схватке с несколькими противниками одновременно.
Ей удалось продержаться ровно пять минут, после чего выбитый Робином меч вылетел из ее руки. Не успела она расстроиться, как услышала одобрительный голос Вилла:
– Вполне достойно! Кажется, я хорошо поработал с ней, братец!
– Да, – согласился Робин и, заметив удивление в глазах Марианны, улыбнулся. – Ты продержалась в пять раз дольше любого из новичков.
Марианна поняла, что у других меч вылетал из рук сразу же, и она, впервые с тех пор как ее жизнь изменилась, улыбнулась гордой улыбкой, а в ее глазах вспыхнуло лучистое сияние.
– Не заносись чересчур! – рассмеялся Робин, заметив и улыбку, и гордый взгляд. – Тебе еще многому предстоит научиться. Ты в самом начале пути.
И она очень скоро поняла это, когда в очередной раз Вилл подал ей второй меч, а вот с двумя мечами она не продержалась против шервудских братьев даже минуты.
****
Лишь в середине июня Марианна первый раз попала в сражение с ратниками шерифа. Правда, для нее это сражение было условным: Робин и Вилл, орудуя мечами, одновременно закрывали ее собой, ловко меняя друг друга, и Марианна видела только их спины. Ее клинку не довелось ни разу скреститься с клинком противника. Когда все было кончено, Робин, вытерев пот со лба, улыбнулся и одобрительно хлопнул Марианну по плечу.
– Молодец, Саксонка! Ты нам совсем не мешала!
Марианна задохнулась от обиды. Заметив это, Джон добродушно проворчал:
– Глупышка, это же похвала! Знала бы ты, как Дикон в свою первую встречу с ратниками подставил Вилла, который его прикрывал! Вылез из-под его руки, и Вилл едва не получил удар в бок.
– Ты долго будешь приводить меня в пример? – с досадой воскликнул Дикон. – Даже Скарлет мне тогда слова не сказал, а ты второй год забыть не можешь!
Вилл лишь повел глазами в сторону Дикона и усмехнулся.
– Конечно, не сказал! – кивнул Джон. – Просто залепил тебе затрещину, от которой ты в кусты улетел. Вилл вообще считает, что от слов мало толку.
– Так и есть! – хмыкнул Вилл. – Зато он стал смирным, как новорожденный ягненок, и не лез, пока старшие не разрешили.
Июнь сменился июлем, и Марианна вдруг почувствовала, что она изменилась. Упражнения с мечами стали доставлять ей не муку, а удовольствие. Раньше она думала только о том, как успеть ускользнуть от выпада Вилла или Робина, и заботилась о точности, с которой ей надлежало воспроизвести прием, которому ее обучили накануне. Теперь ее тело работало само, не требуя участия разума, и Марианна даже испытывала азарт, кружась в стремительном танце под музыку смертоносной стали.