– Уж я постарался! – ухмыльнулся Робин.
Ратники разделились на три отряда, два из которых скрылись в лесу. Когда оставшиеся ратники – меньше десятка – поравнялись с буком, Робин прошептал:
– Клем, подай сигнал!
Над чащей разнесся зловещий крик ворона, который тут же был подхвачен с другого бука. Командир ратников осадил коня и с тревогой прислушался. Клем со всей силы ударил ножом по веревке, которой был обмотан ствол дерева. Раздался глухой нарастающий шум, и сверху на всадников обрушилась огромная и тяжелая веревочная сеть. Она накрыла ратников вместе с лошадьми и пленниками. Любое движение запутывало их в сети еще больше, и через несколько минут ратники оказались внутри огромного кокона причудливых очертаний.
С дерева, стоявшего напротив, спрыгнули Джон и Статли. Робин оттолкнулся рукой от сука, на котором лежал, спрыгнул вниз, поймал Марианну и, достав из ножен меч, оттолкнул ее под защиту необхватного бука.
– Стой здесь и не смей даже шевелиться! – бросил он ей сквозь зубы.
Стрелки окружили копошившихся под сетью ратников, которые осыпали проклятиями лорда Шервуда.
– Выдайте нам пленников и останетесь в живых! – громко сказал Робин.
На него обрушился новый шквал брани. Робин поднял руку, и по его знаку стрелки вскинули луки.
– Подождите! – раздался приглушенный сетью голос старшего ратника.
Сеть заколыхалась, заходила волнами, из-под ее края показались две взлохмаченные головы. Джон перерубил клинком веревки, которыми были связаны пленники, и помог им подняться на ноги. Тем временем Клем выгонял из леса лошадей стрелков. Одного из пленников взял себе за спину Скарлет, второго – Статли.
– Ладно, Шервудский Волк! Ты еще попадешься нам в руки! – раздался из-под сети возглас, полный бессильного гнева.
– Нам разрубить сеть? – только и спросил лорд Шервуда, но под сетью сразу прекратилось всякое движение, словно под ней никого и не было. Робин жестко усмехнулся: – Помните свое место, псы!
Сев на лошадей, стрелки скрылись в лесу. Миновав второе кольцо дозоров, они встретили Алана с десятком стрелков. Те возбужденно переговаривались, и их глаза еще блестели охотничьим азартом. Робин сделал знак спешиться, спрыгнул с коня и подошел к Алану.
– Ни один не ушел! – ответил на его безмолвный вопрос Алан, улыбаясь жестокой улыбкой, и вытер о траву окровавленный клинок. – А как у вас?
– У нас была другая цель, – ответил Робин и указал ему взглядом на пленников ноттингемских ратников.
Посмотрев на них, Алан радостно заулыбался:
– Томми, Уот! Так это из-за вас был такой переполох на весь Шервуд?!
– Да уж! Устроили они хлопот своей матушке, а она нам! Придите в себя, мальчики! – проворчал Джон, протягивая им флягу с элем.
– Лорд Робин! – восхищенно воскликнул один из братьев, не сводя с Робина восторженных глаз. – Мы просто обомлели со страху, когда твой вороной споткнулся и упал вместе с тобой прямо под ноги ратникам! Ну, думаем, пропал лорд Робин!
– Смотри ты! – покачал головой Вилл. – В вашем-то положении да бояться за других! Что будем с ними делать, Робин?
Робин, покусывая сорванную травинку, окинул братьев быстрым внимательным взглядом. Младшему было около двадцати лет, старшему – больше на год-два. Оба стройные, ясноглазые, с одинаковыми шапками светло-русых волос. Недавнее печальное происшествие уже не сказывалось на их настроении. Лишь порванная в клочья одежда и кровоподтеки на лицах напоминали о суровом нраве ратников шерифа.
– Что с ними делать! – вздохнул Робин и посмотрел на Статли: – Раз ты приглашал их на охоту, вот теперь и заботиться о них.
Когда стрелки вернулись в лагерь, Робин спрыгнул с коня и бросил через плечо Марианне:
– Я жду тебя в своей комнате.
Расседлав иноходца, Марианна медленно прошла через трапезную в коридор. Она не сомневалась в том, что Робин не намерен легко простить ей проявленное непослушание, и невольно робела, вспоминая, каким гневом загорелись его глаза, когда он обнаружил ее рядом с Виллом и Клемом. Тяжело вздохнув, она толкнула ставшую вдруг тяжелой дверь и вошла в комнату лорда Шервуда.
Робин, уже освободившись от оружия и скинув куртку, сидел за столом и пил молоко из высокого серебряного кубка. Он молча смотрел на Марианну, когда она, закрыв дверь, встала перед ним. Не предложив ей сесть, Робин продолжал пить молоко маленькими глотками и недобрым взглядом рассматривал замершую перед ним Марианну.
– Что мне с тобой делать? – неожиданно спросил он, глядя на Марианну так, словно действительно ждал от нее совета.
Марианна подняла взгляд и заметила гневные искорки в прищуренных глазах Робина. Допив молоко, он поднялся, подошел к Марианне, остановившись прямо перед ней, и сложил руки на груди. Она почувствовала, что он рассержен всерьез и с трудом удерживается от резких слов.