Она посмотрела на него грустным взглядом, и он лишь погладил ее по щеке, не придумав, что сказать в утешение.
– А ты совсем не боишься! – сказала Марианна, внимательно глядя в глаза Вилла и находя в них обычное спокойствие.
– Смерть есть смерть, милая. Немного дольше, немного больнее, – результат один. Конечно, унизительно, что в это время на меня будут смотреть десятки зевак, чтобы потом обсудить в подробностях, и что делал палач, и как я держался, – Вилл брезгливо поморщился. – Но я не боюсь не потому, что я такой бесстрашный. Я уверен, что Робин сделает все возможное и невозможное, чтобы вытащить нас отсюда, и я знаю, что он удачлив.
Недолго подумав, Марианна прошептала:
– В день гибели Мартина я спросила Робина, можно ли спасти того из стрелков, кто попал в темницы шерифа. И он ответил: невозможно.
– Он не мог тебе так ответить! – сказал Вилл. – Почти невозможно, Мэриан, почти!
Марианна лишь рассмеялась в ответ еле слышным, как шелест сухого камыша, смехом.
– Почему бы тебя не бежать? – вдруг спросила она.
Он решил, что у нее начался бред, но глаза Марианны были абсолютно ясными и серьезными.
– Каким же образом?
– Постучи в дверь, войдет ратник. Я уверена, что ты справишься с ним без всякого оружия. Потом переоденься в его одежду, забери оружие и уходи.
Вилл посмотрел на нее с невольным изумлением. Ее разум работал с безупречным расчетом. Предложенный Марианной план был предельно прост, но именно в силу такой простоты мог привести к успеху, если бы не одно обстоятельство, о чем Вилл и сказал.
– Это обстоятельство – я? – спокойно спросила она. – Тебе не надо об этом заботиться. Со мной на руках ты далеко не уйдешь. К тому же в этом нет смысла.
– И потому я должен бросить тебя и спасать себя самого, – с усмешкой кивнул Вилл и внимательно посмотрел на Марианну. – А почему ты, захватив коня, не помчалась в лес, а бросилась в гущу ратников мне на выручку?
Она не стала отвечать, лишь продолжала смотреть на него. Вилл поднял руку, на запястье которой сомкнулось железное кольцо. От кольца на его руке шла цепь к скобе, вбитой в стену.
– Вот, смотри и не думай о том, что из-за тебя я не могу бежать. Гай опасается меня даже здесь, запертым и под стражей.
Оценив надежность оков, Марианна тяжело вздохнула.
– Надо отдать тебе должное, милая: ты мыслишь, как блестящий стратег, – заметил Вилл, чтобы отвлечь Марианну от горьких мыслей, – а я не верил брату, когда он говорил, что у тебя замечательный ум и что из тебя получился бы отличный военачальник.
Уловка Вилла удалась: при имени Робина Марианна улыбнулась почти с радостью и точно с гордостью за отзыв Робина о ней.
– Я молюсь лишь об одном, – сказала она. – Чтобы он не поверил обещаниям Гая и не пришел в Ноттингем с намерением сдаться в руки шерифа.
– Не волнуйся об этом, – заверил ее Вилл. – Робин слишком хорошо знает Гая, чтобы верить его обещаниям.
Сам же он был далеко не уверен в том, что говорил Марианне. Если Робин не найдет иного способа спасти их, он несомненно попытается обменять их жизни на свою. Три жизни в обмен на одну.
– Не три, – прошептала Марианна, и Вилл не смог понять, угадала она его мысли или он, сам того не заметив, думал вслух. – Одну жизнь, Вилл.
Вглядевшись в ее бледное спокойное лицо, Вилл понял, что она говорит не о себе. Призвав свои силы Посвященного, он хотел передать ей часть собственной жизненной силы, но Марианна пресекла его попытку, моментально выставив защиту.
– Не мешай мне! – крикнул Вилл и, не удержавшись, в сердцах сказал: – Выучилась на мою голову!
– Не трать собственную силу напрасно, – ответила Марианна, – она пригодится тебе самому.
– Мэриан! – с отчаянием воскликнул Вилл, тщетно пытаясь пробить сотворенный ею заслон.
– Не получится, – улыбнулась Марианна, напомнив Виллу его собственную усмешку, с которой он наблюдал в августе, как она пытается защититься от воздействия его взгляда. – Мне даже от Робина очень редко, но удавалось закрыться.
– Зачем ты это делаешь? – устало спросил Вилл, прекратив попытки пересилить ее нежелание принимать от него помощь.
Она накрыла его ладонь своей и сказала:
– Выслушай меня и постарайся не перебивать. У меня не хватит сил на спор с тобой, – и она посмотрела на него ясными невозмутимыми глазами. – Я боюсь костра, но не попаду на него. У меня осталось в запасе несколько часов. На рассвете или немногим позже я умру.