Внутри обозначенного радиуса были построены несколько простеньких шалашей, представляющих собой навес из палок и крышу из широких листьев.
— Как вы и сказали перед уходом, мы сосредоточили большую часть своих сил на фортификации. Только посмотрите на этих малышек!
Мужчина обвёл рукой рогатки — защитные сооружения, достигающие в высоту полтора метра, а в ширину от двух до четырёх. Конструкция представляла собой смесь горизонтального бревна и заострённых на одном конце палок, вертикально скреплённых с подвешенным бревном. Однако из-за отсутствия нужных инструментов всё было более приземисто и соединено, конечно же, лианами.
Это сооружение служило отличным препятствием для врагов, которые хотят сойтись с противником в лобовом столкновении и задавить его численным превосходством.
Рогатки были выстроены почти по всему периметру обозначенной двадцатиметровой зоны. Рядом с ними лежали заранее заготовленные копья. Хотя по факту, это были всё те же заострённые палки, которых здесь было не менее нескольких десятков, а то и сотен.
— К большому сожалению, нам не хватило времени, чтобы возвести рогатки на южной границе территории, — продолжил мужчина с хмурым лицом. — Но не переживайте, Лорд! Мы с братьями управимся за ночь. Обещаю! — он резко стукнул кулаком себя в грудь.
Фео покопался у себя в голове, а затем, не найдя ничего стоящего в этой области, неуверенно предложил:
— Я не знаю, насколько моя идея имеет право на жизнь, но почему бы нам не попробовать свалить кучу деревьев на южной стороне?
Глаза носильщика округлились. И, видя это, Фео пояснил:
— Мы больше не должны думать реалиями обычных людей. Наша сила, а значит, и возможности, уже давно вышли за пределы прежнего понимания мира. Теперь там, где раньше была непреодолимая преграда, всё можно решить грубой силой!
Лорд отдал мысленный приказ.
Лайт, сидящий за костром в компании разных по своей природе и характеру существ, весело болтал с Жанной, рассказывая ей и невольным слушателям о сегодняшних приключениях, пока не получил послание от Фео.
Резко встав, он, ненадолго попрощавшись, со скоростью гепарда рванул в сторону леса и оказался там через пару секунд.
Под заинтересованные взгляды мужчина играючи взмахнул рукой, и толстый ствол четырёхметрового дерева повалился на землю.
Взяв его за сучья, Лайт потащил дерево к ошеломлённому носильщику и скрестившему руки на груди Фео.
Мужичок спросил:
— Неужели вы хотите сделать засеку?
— Эм… Да?
— Лорд, это блестящая идея! Теперь мы с братьями сможем оставить это дело на господина Лайта, а сами займёмся созданием неглубокого рва вокруг рогаток!
Фео важно кивнул.
— Конечно. Я так и планировал.
Оставив главного носильщика с горящими глазами и кучей идей в голове, мужчина попросил Лайта натаскать ещё деревьев и сложить их вместе, чтобы полностью перекрыть путь с южной стороны.
Сам же Фео направился к костру, вокруг которого были навалены брёвна. На них сидели все существа его небольшой территории и жарили мясо. Даже эльфы. При его приближении все затихли.
— Как состояние этих двоих? — спросил Фео, кивнув на двух девушек, которые пострадали от рабского обращения и гоблинов. Их животы больше не были вздуты, и сейчас они с интересом рассматривали Лорда.
Жанна, носящая грязную и великоватую рубашку Лайта, не без помощи характеристики живучести, уже поправилась от ран. Взметнув янтарные волосы рукой, она облокотилась другой на бревно и слегка запрокинула спину назад. Её задумчивый и отчасти меланхоличный взгляд был направлен на звёзды в небе.
— Я не хотела лишать их тел гоблинской любви, как и не хотела лишать девушек счастья стать матерями и обзавестись ребёнком. Но…
— Они очень настаивали на этом, — закончила за неё эльфийка и элегантно откусила кусочек мяса. Изумрудный свет луны падал на её белые зубы, отражаясь в ночи.
— Ты что, поехавшая? Кто захочет родить монстра? И ты вообще знаешь, «как» проходят эти роды? — негодовала танцовщица, смотря на бесчувственную Жанну.
— Да, знаю. Когда приходит время, малыши прогрызают путь наружу через живот матери, а затем начинают пожирать её органы, чтобы окрепнуть и начать самостоятельную жизнь.
Лица двух несчастных девушек лишились красок.