— И, зная это, ты смеешь говорить такое?!
Не сдерживаясь, танцовщица взяла сырой кусок мяса и со злостью кинула его в Жанну.
Имея второй уровень, она без труда поймала его и, всё также облокачиваясь на бревно, запрокинула голову и поднесла пальцы с зажатым куском к приоткрытому рту. Язык, извиваясь, подхватил его, и Жанна, не жуя, проглотила.
Вдалеке закричал Лайт:
— Достойный соперник для Бездны!
Женщина оторвалась от созерцания звёзд и опустила голову. Её свободная рука легла на скрещённые ноги, а окровавленные уголки губ приподнялись.
— Девочка, ты мыслишь слишком поверхностно. Что такого в том, чтобы отдать жизнь за другого, пусть это и монстр? Чем их жизнь отличается от твоей? Каждый выживает как может. И даже кинутый тобой кусок мяса — это не более чем смерть тех же девушек, которые должны были умереть, как и тот зверь, часть которого ты сегодня вкусила. Никто из них не хотел умирать, но одни были убиты, а другие спасены.
— Ты не права! Сравнивать людей и монстров — это то же самое, что и признать, будто человеческий разум ничего не значит!
На слова собеседницы Жанна встала и подошла к ней. Сидящие рядом с девушкой носильщики предварительно отстранились в сторону, а другие жители начали с интересом наблюдать за предстоящей дракой.
Встав в нескольких сантиметрах от танцовщицы, Жанна резко взяла её за затылок и опрокинула на бревно. Сама женщина при этом тоже завалилась вперёд, уперев колено между ног девушки. Как бы та ни казалась смелой, в душе она испугалась внезапных действий и смущающей позы.
Жанна опустила голову и прошептала на ухо танцовщице:
— Милашка… Но разум и правда ничего не значит, ведь вкус твоей плоти от этого никак не изменится…
Горячее дыхание вместе с язычком прошло по тонкой шее. Девушка вздрогнула, не решаясь двигаться, словно перед ней находилась самая настоящая змея.
— Как солёненько, — женщина слегка подвигала коленом, — и мокро.
Отстранившись от тяжело дышавшей танцовщицы, она посмотрела на Фео, который с закрытыми глазами неспеша поедал мясо.
— Ты единственный, кто уважает посланную тебе еду, — неслышно сказала она.
Почувствовав на себе пристальный взгляд, мужчина внутренне застонал.
«Если я открою глаза, то передо мной снова предстанет надоевший кусок мяса… Просто представь, что ты ешь запечённую курицу, да…».
Тем временем Жанна села рядом с эльфийкой и её сёстрами и завела дружеский разговор.
Группа мужчин вернулась на свои прежние места и, как обычно, пыталась ухаживать за смуглой красавицей, которая грозно зыркала на Жанну.
Две девушки, вдоволь наевшись, не знали, куда себя деть, и просто тихо сидели. Однако через пару минут они услышали позади себя шорох и булькающий звук. Обернувшись, они увидели милую слизь. Так и началась их дружба.
Лайт, закончив с поручением, возвращался в круг друзей. Уже на подходе он заметил одинокое растение, которое издевалось над женщиной-лордом и ополченцем. Мужчина покачал головой.
— Привидится же?
Таким образом прошёл час. Люди веселились и расслаблялись, ведь понимали, что завтра их ждёт битва, в которой не факт, что каждый из них сможет выжить. Переживаемые эмоции и чувства, требуя выхода, выливались через край.
В конце концов группа носильщиков ушла к рогаткам, чтобы начать выкапывать неглубокий ров по всему периметру, куда можно будет спрятаться в случае неприятной атаки, и многое другое.
Танцовщица, в очередной раз повздорив с Жанной, была побеждена как морально, так и физически. В какой-то момент, не оповещая кого-либо, они уединились в одном из отдалённых шалашей.
Две близняшки повторили их опыт, но в более извращённой форме. Они выбрали периферию леса в качестве своей остановки. Там был туман.
Лайт же находился в отведённом ему шалаше и беззаботно храпел, сотрясая воздух.
У костра остались только Фео, который подкидывал в огонь дрова, и эльфийка. Они в относительной тишине смотрели на пролетающие искры. Огонь завораживал не только своим мистическим танцем, но и подобием жизни.
Звёздное небо и полная луна, будто другой мир, так и притягивали взгляд. Тёплый летний ветер не спеша колыхал листву на деревьях, создавая вместе со сверчками удивительную симфонию.
— Иди первая, — мягко произнёс Фео.
Вздрогнув, эльфийка очнулась и оторвала свои выразительные глаза от костра.
— Вы… не пойдёте со мной? — также тихо, как и в ловушке, спросила она.
Фео пересел на её бревно и под замирание сердца женщины повернул её голову за подбородок к своему лицу. Их губы находились в нескольких сантиметрах друг от друга, а глаза были неразрывно связаны.