Наклонившись, он почесал свою бороду, и на лицо полудемона, который уже собирался накинуться на поганца, посыпалась грязь и кусочки грибов. Тифлинг начал плеваться и чесать глаза.
Орки разом отпрянули в сторону от гнома. Однако не успели они сделать ещё несколько шагов назад, как их спины наткнулись на крепкие ладони с длинными пальцами.
— Не приближайтесь ко мне, грязные создания.
Уже зная, с кем столкнулись, двое мужчин даже не разозлились, когда повернули головы и увидели столь высокомерное и брезгливое лицо эльфа, что их чуть не вырвало, и они в который раз почувствовали себя незначительными в этом мире, словно выброшенный на землю мусор.
По сравнению с ним, предводительница эльфиек и её сёстры были образцом смирения и вежливости.
Сколько бы раз орки ни избивали этого эльфа и его смазливое личико, он ничуть не менялся, а его выражение лица, украшенное синяками и шишками, всё также вселяло в сердца группы глубокое отвращение к природе этого существа.
За своей спиной он носил длинный лук. Его тело, протащенное уже не раз в грязи, ничуть не смущало его, в отличие от двухметровых орков, от которых действительно попахивало специфичным запахом. Словно кто-то смешал изысканные духи и конский навоз, вылив эту смесь на их тела.
— И почему вы застыли, словно увидели прекрасный закат посреди цветущей долины? Неужели вы настолько бесстыдны, что не выучили пару новых слов, чтобы описать моё величие в этот раз?
В отличие от эльфиек, он не имел на своём теле светло-зелёных линий. Да и вообще, он больше походил на человека, хоть и с красивыми чертами лица: острые скулы, вытянутый высокий подбородок, тонкие губы и золотистые волосы до плеч, прикрывающие глаза нефритового оттенка.
Как бы они ни привыкли к этому, но после слов эльфа вены на шеях орков вздулись. На этот раз они больше не собирались разминать свои кулаки… Они потянулись за рукоятями своих оружий!
— О! Так вы наконец-то решили стать серьёзнее? После прошлого раза, благодаря вашему массажу, я смог размять свои, безусловно, всё ещё молодые, как свежие ростки бамбука, кости.
Не замечая мрачных лиц двух мужчин, эльф продолжил как ни в чём не бывало, положив правую руку с вытянутыми пальцами на грудь, а левую — на подбородок. Голова ещё больше запрокинулась вверх, а затем и в бок, создавая неповторимый ракурс.
— Или же вы разочаровались в своих навыках, отчего решили покончить с собой?.. Ну, это будет незначительная потеря для мира, а тем более для этого эльфа.
Орки уже занесли лезвие топоров над головой ушастого, будто гильотина, которая только и ждёт последних слов заключённого.
— Если бог примет ваши души, заросшие грязью, и вы чудом переродитесь в ещё более грязных и низменных существ, тогда, так уж и быть, я протяну вам руку помощи в знак вашего прошлого преклонения перед этим солнцем, — закончил он и провёл указательным пальцем по своей разбитой нижней губе, оттягивая её.
— Держите меня семеро! — крикнули орки, больше не способные сдерживаться.
— Стойте!
Лезвия топоров остановились в нескольких сантиметрах от головы эльфа, срезав пару золотых локонов, которые в ту же секунду были унесены ветром.
Все посмотрели на тифлинга, не замечая, как выражение лица эльфа менялось от отрицания произошедшего, гнева на орков, незримой борьбы в своей душе, депрессии и, наконец, до принятия ситуации… Но не потери волос, которые в последний раз проплыли перед его глазами.
Эльф почувствовал, словно от него отрезали часть жизни.
В это время тифлинг сказал:
— Только не по лицу.
— Как скажешь, полукровка.
Орки пожали плечами и занесли оружие для нового удара. Но они не заметили, как аура вокруг эльфа резко изменилась.
Лезвия топоров просвистели в воздухе. Однако двое мужчин не услышали вожделенного звука рассекаемой плоти заносчивого ублюдка.
Вместо этого они почувствовали у своих шей заострённые ногти, готовые в любую секунду вспороть им глотки.
Не смея делать резких движений, они посмотрели вниз, чтобы встретиться с сузившимися до размера иглы золотыми зрачками.
Присев, эльф изогнулся всем телом, словно гепард. Весь его вид говорил о том, что он может убить орков без зазрения совести, и хотя те не боялись, не могли не сглотнуть.
— Имя мне — Эанор, и вы те, кто ходили по этой земле, пользуясь милостью солнца, — его взгляд мимолётно скользнул по избитому телу. — Солнце не обращает внимания на муравьёв, но только не в тот момент, когда они решают покуситься на его свет.
— Что ты несёшь? — сказал гном, наглядно ковыряясь в ухе и ещё больше осыпая тифлинга грибами. — Мы бежали сюда не затем, чтобы местный лорд при первой же встрече подумал о нас, как о неотёсанных дикарях.