— Были? — спросила я, вспомнив пустой взгляд Артура, когда он выходил из моей квартиры в Оксфорде той ночью после того, как застрелили его отца. Как он изменился. Как ушел тот человек, которого я давно знала. Его всегда мучили и преследовали. Но когда он уходил в тот день, он был не более чем призраком, подпитываемым смертью.
— Мне это знакомо как никому другому, — сказал Джин и чуть не разорвал мне душу. Мне хотелось дотронуться до него, утешить, но я не знала его границ. Не знала, возможно ли это. Его бледное лицо залил румянец. — Я… — Он стиснул зубы. — Пока не увидел Арти, я не думал, что люди могут так сильно измениться. — В его голосе звучала большая доля надежды, и я поняла, что это значило для него самого. Что если Артур мог измениться, спастись... то и он мог.
— Ты в порядке? — спросила я, решив не давить на него и не нарушать его границы.
Джин ответил не сразу. Но потом он ответил вопросом на вопрос.
— А ты?
Я прислушивалась к шуму проезжающих мимо машин за высокими стенами кладбища. Вдыхала свежий зимний воздух.
— Я чувствую… — плотнее закуталась в кардиган. — Я чувствую себя так, словно нахожусь в каком-то странном чистилище. — Я кивнула, понимая, что правильно выразилась. — С одной стороны, у меня есть моя прежняя жизнь, жизнь, далекая от всего этого. — Джин уставился на землю, но по тому, как он замер, я поняла, что он слушает. — Но, с другой стороны, у меня есть шанс на эту новую жизнь, которую я хочу всем сердцем, но которая просто недосягаема. Недосягаема, пока тот, кто хочет навредить мне… нам… не умрет.
Я улыбнулась про себя, несмотря на свои страхи.
— Жизнь с Артуром. Жизнь, которую я никогда не думала, что он сможет дать мне, или я могла бы дать ему. — Джин посмотрел на меня, и я чуть не заплакала от того, как его глаза, казалось, жаждали того же. — А пока я здесь. Скрываюсь. Прячусь до тех пор, пока мне не станет ясно, что я могу двигаться дальше и перейти к следующей главе. — Я рассмеялась и покачала головой.— Что-нибудь из этого вообще имеет смысл?
— Да, — Джин откинулся на спинку скамьи. Его вьющиеся каштановые волосы упали ему на глаза. — Я все прекрасно понимаю.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я. — Вернувшись сюда?
Джин опустил рукава, пока они наполовину не закрыли ладони.
— Как и ты, — сказал он. — В ловушке между прошлым и будущим. — Он поднял голову к небу. — Мое прошлое… — Он постучал себя по голове, потом по груди у самого сердца. — У меня есть мысли и чувства... темные мысли. Демоны. Они тянут меня вниз. Пока не перестану дышать.
Мне хотелось обнять его, помочь ему почувствовать, что он не один, в безопасности. Но я не двигалась. И слушала.
— Я никогда не вписывался в эту семью, как остальные, — хрипло сказал он, и я слышала боль в его голосе. — Я не такой, как мои брат и сестра. И никогда не был. Никогда не был таким, как Артур. Они рождены для этой жизни, готовы вступить в ряды и служить семье. А я… — он вздохнул. — Не знаю, для какой жизни я был предназначен. Мне кажется, что ни для какой. Жизнь и я… Похоже, вообще не очень-то подходим друг другу.
— Джин. — Я боролась с желанием взять его за руку, мое сердце разрывалось от таких печальных, болезненных слов. — Это не так. Ты создан для этой семьи. Здесь есть место для тебя. Тебе просто нужно найти его. Сейчас может показаться иначе. Но твое место здесь, я знаю это, — я медленно приблизилась к нему. — Твоя семья любит тебя. Они просто хотят, чтобы ты был счастлив. Какой бы путь ты ни выбрал.
— Счастлив... — произнес он так, словно это слово было чем-то, чего он никогда не слышал, чем-то, чего он никогда не чувствовал. То, что он не мог понять.
— Кто-то, — спросила я, — или что-то помогает тебе чувствовать себя счастливым? Заставляет что-то внутри тебя гореть? Кто-нибудь помогает облегчить печаль? — его взгляд метнулся ко мне, и я вспомнила тот день, когда встретила его. Он держал голову низко, опустив глаза, когда смотрел на нас всех... пока один человек не подошел к нему. Пока один человек не обнял его, и Джин держал его так крепко, что казалось, никогда не отпустит.
— Чарли, — сказала я уверенно, и Джин замер. Его рот открылся и закрылся. Я не думала, что он что-нибудь скажет, но он повернулся ко мне, на его лице мелькнула искорка жизни… или, возможно, надежды… или...