Чертов предатель это Фредди. Я подозревал кого угодно, но не гребаного Фредди.
— Почему? — прорычал я, стиснув зубы, пытаясь собрать хоть какую-то гребаную силу. Ческа издала еще один приглушенный крик, и я перевел взгляд на засранца, который держал ее. Она посмотрела мне в глаза, и я попытался взглядом дать ей понять, чтобы она держалась.
Просто, черт возьми, держалась.
— Почему? — переспросил Фредди, обходя кровать. Я посмотрел на своего старика и почувствовал, как трещина в моей груди взорвалась лавой, обжигающим жаром, наполняющим меня только раскаленной яростью вместо крови. Фредди остановился передо мной, и я представил себе, каково это — обхватить руками горло ублюдка.
Сжимать и смотреть, как его покидает жизнь.
Он был моим братом. Он был моим гребаным братом.
Фредди уставился мне в лицо, насмехаясь.
— За моего отца.
Мои мысли плыли, из-за электрошокера я был словно пьян, густой туман вторгался в мой разум. Я подумал об отце Фредди, о Фрэнке. Я ничего не понимал. Я ни хрена не понимал!
— Мой отец умер из-за него, — сказал Фредди, снова направляя пистолет на моего отца. Должно быть, он заметил мое замешательство, потому что сказал: — Мой отец не был гребаным Адли. Он был из Дептфорда. Он насквозь был парнем из Южного Лондона. И он годами подсылал в твою гребаную семью ублюдков. Сливал информацию настоящим хозяевам этого города. Его настоящей семье. — Фредди улыбнулся мне. — Моей настоящей семье.
— И кто же твоя настоящая семья? — я улыбнулся. Ледяной улыбкой, обещающей медленную и мучительную смерть.
Фредди встал.
— Ты с ними познакомишься. На самом деле, чертовски скоро.
— Отпусти их. — Я услышал тихий голос, доносящийся от двери в спальню, и побледнел, когда увидел Джина, стоящего в дверях с пистолетом в руке. Его рука дрожала. Карие глаза парня были широко раскрыты от ужаса.
— Джин! — успела сказать Ческа, прежде чем ей заклеили рот скотчем. Слезы потекли по ее щекам, когда ее глаза метнулись к моим, и я увидел в них гребаный ужас. Не за нее. Или меня. За Джина. Она полюбила его.
— Джин! — крикнул я, как раз в тот момент, когда на него набросился один из ублюдков, стоявших рядом. Парень выстрелил, но нападавший на него придурок отбил его руку, направив пистолет к потолку. Затем он вырубил парня ударом в лицо.
Джин согнулся и упал на пол.
— Оставь его, — сказал я Фредди. — Оставь его здесь, и когда я, наконец, убью тебя, то сделаю это немного менее болезненно.
Фредди улыбнулся, затем сказал ублюдку рядом с Джином:
— Забирайте его тоже. Не могу допустить, чтобы моя старая семья узнала, что я замешан во всем этом дерьме. — Он пожал плечами. — К тому же, это разозлит Эрика и Веру. — Фредди улыбнулся еще шире. — И Чарли, конечно. Я бы все отдал, чтобы увидеть, как этот придурок ловит несколько пуль. А еще лучше — как лежит в шести футах под землей.
— Я ПРИКОНЧУ ТЕБЯ НА ХРЕН! — заорал я на Фредди.
Фредди шагнул прямо ко мне. Мой брат. Во всех смыслах и целях это был мой чертов брат. Все эти проклятые годы он жил с нами. Здесь. В этом гребаном доме. Я едва мог дышать, когда он посмотрел мне в глаза. Ческа замерла в руках своих похитителей. Она встретилась со мной взглядом, и я увидел понимание в ее зелено-карих глазах. Я хотел вытащить ее отсюда. Как угодно. Я вытащу ее.
Фредди щелкнул пальцами у меня перед носом, красная пелена застилала мне глаза. Он наклонился ближе и, убирая пистолет обратно в карман пиджака, сказал:
— Ты проиграл, Арти.
Внутри у меня все кипело от ярости. Взглядом я бросал ему вызов, но молчал. Я снова стал тем, кем был. Позволял ублюдкам позади меня думать, что они меня поймали. Пусть эмоции исчезнут с моего лица, как всегда учил меня отец. Фредди рассмеялся, и некоторые мужчины в комнате засмеялись в ответ, сочтя мое молчание проявлением слабости. Внутри меня полыхал вулкан, готовый извергаться чертовски мучительными смертями.
Фредди снова повернулся ко мне.
— Ты же великий шахматист, Арти. — Он наклонился вперед, пока не оказался всего в дюйме от моего лица. Его улыбка погасла, но смех все еще плясал в его гребаных глазах. — Шах и мат.
Внешне у меня не дрогнул ни один мускул. Но внутри... Внутри я бил предателя ножом в глаз и вырывал его все еще бьющееся сердце из груди, пока он еще дышал и мог чувствовать каждый удар.
— Забирайте их, — сказал Фредди после того, как я позволил ему высказаться, и ублюдки потащили нас из комнаты. Ческа посмотрела на меня, и я медленно кивнул. Все будет в порядке. Я не позволю им причинить тебе боль. Я вытащу нас отсюда. Я никогда, черт возьми, тебя не отпущу.