— Я люблю тебя, — говорили ее глаза, как будто она смирилась, будто это было наше гребаное прощание. Как будто она никогда не вернется ко мне. Я изо всех сил старался дышать, чтобы не взорваться. Мне нужно было подумать.
Мне нужно подумать.
Какой-то придурок позади меня вынес Джина вслед за моей девушкой. Ублюдки подтолкнули меня шагать дальше.
Когда мы вышли за дверь, нас уже ждали два небольших фургона и машина. Я оглядел все вокруг, церковный двор и подъезд к дому. Мои люди лежали на земле с перерезанными глотками. Убиты, без предупреждения, без чести. Фредди ждал, когда моя семья покинет дом.
«Сообщение», — подумал я. Сообщение, которое он получил, сидя рядом с моим отцом. Оно было не от Чарли. Это означало, что кем бы ни были эти чертовы люди, они убили солдат, наблюдавших за моим домом, и были готовы напасть на нас. Мои мысли метались. Интересно, было ли вообще нападение на западный док, куда поспешила моя семья? Или это тоже была подстава? Неужели они попали в засаду, когда добрались туда?
Неужели они все мертвы?
— Разделите их, — сказал Фредди, возвращая меня в реальность. Я повернул к нему голову, уже ощущая на языке запах его неминуемой смерти. — Вон тех двоих туда, — сказал он, указывая на фургон, потом на Ческу и Джина. Эти ублюдки сначала затолкали Джина в фургон.
Ческа повернулась ко мне лицом, и я поднял подбородок, приказывая ей ждать меня. Что я приду за ней. Что бы ни случилось. На ее лице появилась слабая улыбка, и ее втолкнули в фургон. Двери за ней захлопнулись.
Я хотел броситься в атаку. Чтобы отбиться от ублюдков, держащих меня, и послать пули в их гребаные черепа. Но мне нужно было подумать. Мне нужно как следует подумать. Я был в меньшинстве и не хотел подвергать Ческу и Джина риску.
Фредди победоносно ухмыльнулся, глядя, как меня запихивают в фургон. Два урода, которые держали меня, тоже сели со мной. Когда двери фургона закрылись, я увидел, как Фредди скользнул на заднее сиденье машины.
Зазвонил телефон. Один из придурков рядом со мной услышал это, полез в мой карман и, вытащив телефон, раздавил его ногой. Но не раньше, чем я увидел имя: Ронни.
Она что-то нашла. Ронни и Вера, черт возьми, что-то нашли.
Мотор зарычал, и фургон отъехал от церкви. Руки у меня были связаны за спиной липкой лентой. Тупым ублюдкам надо было использовать титановые наручники или подобное дерьмо. Потому что я собирался свалить. Я уйду, но когда вернусь, на их головы обрушится весь чертов гнев дьявола.
Я потянулся к поясу брюк и потайному карману. Не издав ни звука, я вытащил из кармана нож, который прятал при себе, повертел его в руках и начал разрезать ленту. Придурки рядом со мной смотрели в затемненные окна, очевидно проверяя, не преследует ли нас кто-то из моих людей. Водитель был отгорожен тонированной перегородкой.
Скотч поддался под моим лезвием, и руки освободились. Мое дыхание стало глубже, когда я попытался справиться с последствиями ударов электрошокера. Я напряг мышцы ног, проверяя их силу. Этого было достаточно. Этого было достаточно, чтобы убить этих ублюдков и убраться к чертовой матери из этого фургона.
Я крепче сжал нож, а затем, как гребаная вспышка, полоснул острым лезвием по горлу обоих ублюдков, по одному, сзади — они даже не заметили моего приближения. Взгляды широко распахнутых глаз начали метаться по фургону. Я повалил их на спину, придавив коленями, чтобы водитель ничего не услышал. Их кровь пропитала мою одежду. Я сорвал с них маски, пока они боролись за воздух. Всматривался в их лица, но не узнал. Ничто в них не давало мне ни малейшего представления о том, кто, черт возьми, эти ублюдки.
Они оба схватились за горло, отчаянно пытаясь зажать рану. Потом я увидел их запястья… Я, черт возьми, видел это: круглое клеймо с V-образной фигурой в центре. Клеймо, которое стало для меня гребаным спусковым крючком. Метка, которая заставляла меня хотеть выпотрошить их всех до единого.
И Фредди был одним из них. Он был одним из тех, кто убил мою маму и сестру, а теперь он убил моего отца, раз и навсегда, Алфи Адли — всего лишь труп на кровати, в которой он застрял на так много месяцев. Я выбросил эти мысли из головы. У меня не было времени думать обо всем этом, мне нужно было рационально мыслить. Я должен выбраться из этого гребаного фургона. Я должен вернуться к своей семье, к своим людям.
И тогда охота начнется.
Мужчины перестали дергаться, и я молча перелез через них и добрался до задних дверей фургона. Слава богу, это был старый фургон, у которого не было датчиков, предупреждающих водителя об открытии. Я повернул замок, затем распахнул двери. И сразу узнал дорогу — мы все еще были в Ист-Энде. Все еще в моем гребаном королевстве.