Перл…
— Энни, — сказал Олли, произнося имя моей матери. Он не заслуживал того, чтобы произносить ее гребаное имя. Я вырву его грязный гребаный язык, если он скажет это еще раз. — Это моя сестра, Энни Лоусон.
Победа отразилась на его лице, когда его слова проникли мне в мозг. Рука Олли висела, нога была сломана, но ублюдок все еще смотрел на меня.
— Что может быть лучше, чем взять твою любимую сестренку и сделать ее одной из нас?
— Ты лжешь, — прорычал я, но смотрел на девушку, сидящую в кафе в какой-то другой гребаной стране. Франции, Швейцарии или еще каком-то дерьме, судя по всему. Кто-то подошел к ее столику, и она улыбнулась, пожимая ему руку. Я замер. Потому что я знал эту гребаную улыбку.
Это была Перл… Они забрали Перл!
— Тварь! — я бросился на Олли, но тот был готов. Он вытащил пистолет и выстрелил, задев мою руку. Я не чувствовал боли, не прекращая наступать на него. Мне просто нужно было, чтобы этот ублюдок сдох.
Когда я поднял руку, чтобы ударить его по лицу, он сказал:
— Энни управляет нашим европейским предприятием. — Я замер и представил, как она в этом костюме пожимает кому-то руку. Видео, о котором она явно не знала.
— Торговля людьми? — спросила Бетси с отчаянием в голосе. — Перл замешана в торговле людьми?
Олли поднял бровь, глядя на мою кузину.
— Энни не вытянет такого дерьма. — Он снова посмотрел на меня. — Моя сестра настоящая чертовка. — Я собирался убить его. Я должен был, черт возьми, убить его. Перл была моей сестрой, а не его. Моей чертовой младшей сестренкой.
— Она больше подходит для наркотиков и оружия. — Он снова улыбнулся. — На самом деле вкусы у вас очень похожи. Она ничего не знает о торговле людьми в нашем бизнесе. — Он вздрогнул. — Энни может быть настоящей маленькой садисткой, если ей кто-то не нравится. Ей нравится заставлять платить по счетам. И она любит меня. Ее старшего брата. Я никогда не расскажу ей о наших настоящих лондонских авантюрах. Не хотел бы навлечь на себя ее гнев.
— Где она? — прорычал я.
— Где она, черт возьми?! — крикнул Винни позади меня, все еще сдерживаемый Чарли.
— Не здесь, — сказал Олли, и мой разум превратился в гребаный хаос. Перл была жива и работала на Лоусонов. Нет, не работала. Она была Лоусон. Чертова Адли, удочеренная Лоусонами, носящая имя нашей убитой мамы.
— Она ничего о тебе не помнит, — сказал Олли, и я услышал, как Бетси резко втянула воздух, словно ее подстрелили. — Она не знает, что знаменитая семья Адли когда-то была ее. — Он рассмеялся, и этот звук действовал мне на нервы. — На самом деле, она чертовски ненавидит вас. Ненавидит тебя… — Олли наклонился ко мне. Но я не мог даже пошевелиться, трещина в моей груди превращала все внутри меня в пустоту.
Моя сестра ненавидела нас. Ненавидела меня.
— И если что-нибудь случится с ее самым дорогим старшим братом, со мной, то она уничтожит вас всех.
Все, что я мог видеть в своей голове — это Перл. Перл была жива. Сидит в кафе, улыбается и пожимает руку какому-то придурку.
Моя младшая сестра была чертовски жива.
Олли приставил пистолет к моему лбу. Ствол прижался к моей коже, и огонь зажегся в его гребаных глазах. Смерть. Он хотел моей смерти.
Перед глазами плясала тьма, сам Сатана готов был утащить нас обоих с собой.
— Сделай это, — прорычал я с горящими глазами, отталкиваясь от пистолета. — ЧЕРТ ВОЗЬМИ, СДЕЛАЙ ЭТО! — крикнул я, поднимая свой пистолет к его черепу. Олли широко улыбнулся и снял пистолет с предохранителя точно так же, как я снял свой. Мы собирались умереть. Этот ублюдок умрет прямо сейчас, даже если мне самому придется спуститься в чертов ад...
Потом он замер.
Его глаза расширились.
И Лоусон начал задыхаться, шевеля губами. Его рука задрожала, и пистолет упал на пол. Я откинул голову назад, когда он рухнул на пол, только чтобы увидеть Ческу, стоящую позади него, с одним ножом в руке, а другим в шее Олли Лоусона, торчащем прямо в сонной артерии.
Она подняла свои зелено-карие глаза на меня. Я, черт возьми, дышал, бешеный стук сердца разрывал мою гребаную грудь. Затем я вскочил на ноги, прижавшись губами к ее губам, ее руки отчаянно царапали мою спину, шею и голову.
— Принцесса, — прохрипел я, опуская руки на ее тело, проверяя, все ли с ней в порядке.
Она жива.
Чертовски жива.
— Я люблю тебя, — сказала она, отстраняясь и глядя мне в глаза без слез. Не было никаких гребаных слез.
Я резко обернулся. Фредди смотрел в мою сторону, все еще удерживаемый Эриком. Но я видел страх в глазах крысы. Его босс сдох, и теперь пришло его время встретиться лицом к лицу с гребаным жнецом.