— Быть может, стоит подождать до завтра?
— Оставаться под этой крышей! Ни за что! Здесь неподалеку есть гостиница. Я переночую там, а завтра утром буду ждать вас на станции. Мы вместе поедем в Париж.
— Ах, Бертран! — воскликнула я. — Мне так жаль!
— Я должен был подвести черту. Приходит время, когда человек понимает, что дальше так продолжаться не может. Вы придали мне смелости. Он ничем не может мне навредить. Разве что сделать нас беднее… но это теперь неважно. Я могу без него обойтись. Ах, Кейт! В каком-то смысле я испытываю огромное облегчение. Я чувствую себя свободным! Как вы думаете, я поступил правильно?
— Абсолютно правильно.
— Ведь то, что он мне предложил, действительно ужасно.
— Отвратительно!
Он взял мои руки и покрыл их жаркими поцелуями.
— Кейт, — негромко проговорил Бертран, — вы пойдете за меня замуж… когда все… наладится?
— Да, — твердо ответила я, — пойду.
Он обнял меня, затем резко отстранился и прерывисто вздохнул.
— Через четверть часа меня уже не будет здесь, — произнес он. — Встретимся в парижском поезде.
С этими словами он исчез.
Я была глубоко возмущена тем, что рассказал Бертран, и упрекала себя за то, что начала испытывать к барону некоторую симпатию в обмен на его благодеяния. Этот человек определенно был беспощадным, циничным и беспринципным.
За обедом, когда кто-то поинтересовался причиной отсутствия Бертрана, барон сказал, что его срочно вызвали в Париж.
Утром следующего дня мы с отцом покинули Сентевилль в сопровождении одного из слуг барона.
Я была совершенно сбита с толку последними событиями. За поразительно короткое время я успела не только стать признанным художником, но к тому же еще и обручиться. Мною овладело чувство смутной досады. Что, если только презренное поведение барона подтолкнуло меня к решению принять предложение Бертрана? Бедный, он был так огорчен. Я хотела его утешить. Да, утешить. Именно так. Мне казалось, что барон каким-то образом влияет на ход моей жизни, что его зловещее присутствие отбрасывает на нее тень…
Мне очень нравился Бертран. Да и как он мог не нравиться? Мне нравилось все, что я видела в нем, но знала ли я его достаточно хорошо?
Я сожалела о своей импульсивности. Разумеется, было приятно, что наши отношения достигли столь серьезного уровня, но, быть может, я все же поспешила?
Меня преследовали мысли о бароне. Казалось очень странным, что человек, который так много хорошего сделал для меня, мог поступить так нехорошо в отношении Бертрана.
Я рада была покинуть замок. Когда удастся изгнать барона из своих воспоминаний, я воочию увижу ожидающее меня сказочное будущее.
Оставалось лишь благодарить судьбу.
Парижские бульвары
Я влюбилась в Париж, едва миновав городскую черту, и сказала себе, что за время пребывания здесь постараюсь узнать его как можно лучше.
Вначале мы направились на Северный вокзал провожать отца, а затем Бертран, приехавший вместе с нами в Париж, сопроводил меня до парадных дверей особняка на улице Фобур Сент-Оноре, парижского дома принцессы де Креспиньи, где мне предстояло писать заказанную миниатюру.
Навстречу вышел дворецкий, державшийся с большим достоинством. Он церемонно поклонился и пригласил войти в дом. Я попрощалась с Бертраном, который пообещал заехать ко мне через несколько дней, а дворецкий тем временем позвал служанку и приказал ей проводить меня в приготовленную комнату.
Дом был просто изумителен. Особо сильное впечатление произвела на меня роскошная лестница, плавными изгибами поднимавшаяся из холла на второй этаж. Да и не только лестница. Это был поистине маленький дворец. Я с удовольствием отметила довольно сдержанный, но изысканный стиль его внутреннего убранства. Здесь все отличалось безупречным вкусом. Много белого цвета с вкраплениями красного и достаточно умеренным количеством позолоты. Атмосфера особняка вызывала ощущение изысканного и ненавязчивого богатства.
Мы долго поднимались по лестнице, что предоставило мне возможность по достоинству оценить чугунное кружево перил.
— Madame la Princesse примет вас завтра, — сообщила служанка. — Нам приказано помочь вам устроиться и предоставить все необходимое. Madame la gouvernante зайдет к вам немного позднее. Она полагает, что после путешествия вы нуждаетесь в отдыхе.
К счастью, за последние недели мой французский значительно усовершенствовался, однако служанка говорила с сильным южным акцентом, что представляло для меня определенные трудности, впрочем, вполне преодолимые.
Мы остановились на лестничной площадке. Моя провожатая отворила дверь, и я вошла в довольно просторную и уютную комнату. Белые кружевные портьеры над двуспальной кроватью были подвязаны золотистыми лентами. Пол устилали восточные ковры сдержанных розовых и голубых тонов. Необыкновенно элегантная мебель, судя по всему, изготовленная в эпоху Людовика Четырнадцатого или Пятнадцатого, была отполирована до блеска.
Служанка спросила, принести ли мне горячей воды для умывания, а затем поспешно вышла, видимо, заметив мое нетерпение.
В ожидании воды я осмотрела убранство комнаты. Как же все здесь разительно отличалось от замка Сентевилль! Я задалась вопросом, является ли элегантность этого дома отражением личности принцессы в той же степени, в какой суровость замка отражает личность его владельца. Даже сейчас мои мысли упорно возвращались к барону. Что за бесстыдство — попытаться сбыть Бертрану оставшуюся не у дел любовницу! Я была рада, что Бертран так яростно воспротивился ему. И этого хватило, чтобы склонить чашу весов… В гневе он предстал передо мной мужчиной, достойным восхищения — сильным и решительным. Прежде я отмечала, что он уж очень преклоняется перед бароном, а это прямо указывало на определенную слабость. Тогда мне хотелось защитить его от всемогущего родственника, и это внушало серьезные сомнения относительно того, что подобного рода чувства достаточно для вступления в брак.
Я так хотела воспрепятствовать вторжению барона в этот очаровательный дом! Но как я могла воспрепятствовать? Ведь именно он был причиной того, что я сейчас находилась здесь. Он проявил благородство и признал высокое качество моей работы. Нет, яростно возразила я сама себе. Это не благородство, а элементарная объективность. Даже самый отъявленный мерзавец может демонстрировать свою объективность при оценке произведений искусства и тем самым способствовать… изменению предвзятого отношения к женщинам! И все же сомнительно…
Интересно, буду ли я с таким же увлечением работать здесь, как и в замке… Вряд ли. Здесь ведь не будет атмосферы интриги и заговора, которая, хотя и пугала меня порой, но на самом деле оказалась весьма плодотворной.
Я умылась, переоделась в черную юбку и белую блузку, распаковала остальные вещи и стала ждать прихода madame la gouvernante.
Она пришла спустя некоторое время. Это была женщина средних лет в черном платье простого, но очень элегантного покроя. У горла платье было застегнуто маленькой бриллиантовой брошью, единственным его украшением.
— Добро пожаловать, — произнесла она. — Надеюсь, путешествие было не слишком утомительным. Барон сообщил нам о вашем приезде, но не мог точно указать время.
— Очень мило с его стороны, — ответила я. — Проводив своего отца на вокзал, я сразу же направилась сюда. Отец возвращается в Англию.
— Я рада, что вы говорите по-французски. Язык может создавать немало трудностей. Если вам что-либо понадобится, позвоните. — Она кивнула на белый шнур у кровати. — Я подумала, что вам сегодня будет удобно пообедать у себя в комнате. Вы, должно быть, устали после путешествия. Пришлю вам обед через час.
— Это было бы замечательно, — заверила я ее. — Принцесса… э-э… она действительно хочет, чтобы с нее написали миниатюру?
Она улыбнулась.
— Это будет далеко не первый портрет принцессы. Она не придает этому никакого значения. Возможно, принцесса покажется вам достаточно нетерпеливой моделью, и я бы посоветовала делать сеансы позирования как можно короче.