— Ну, Планкетт, должен сказать, что вы очень обстоятельны. На каком расстоянии от вас было это… э… привидение, когда вы увидели его?
— Я проходил мимо военного мемориала, сэр, и увидел, как она подъехала к проулку. Это не больше двадцати-тридцати ярдов от того места, где я стоял. Она пронеслась галопом и у стены церковного двора свернула влево.
— Гм… гм… весьма странно. Хотя ночь была темная и даже на таком расстоянии ваши глаза могли вас подвести. Так вот, если вы примете мой совет, вы и думать обо всем забудете.
— Ах, сэр, каждый ведь знает: если увидишь карету смерти Бердоков, должен умереть в течение недели. Поэтому, если вы будете так добры и окажете мне услугу в деле с завещанием, мне будет легче умирать, зная, что Сара и дети имеют свой скромный капиталец.
Мистер Фробишер-Пим оказал ему эту услугу, хотя и без особого желания, увещевая и ворча все то время, что составлял завещание.
Уимзи поставил подпись как свидетель, выказав при этом и свою долю участия:
— На вашем месте я бы так не беспокоился, — сказал он. — Если это карета Бердоков, то, судя по всему, она приходила за душой старого Бердока. Ведь не могла же она поехать за ним в Нью-Йорк, не правда ли? По-видимому, ее просто готовят к завтрашним похоронам.
— Это похоже на правду, — сказал Планкетт. — Ее часто видят в этих местах, когда кто-нибудь из Бердоков уходит на тот свет. И все равно: увидеть ее — ужасное несчастье.
Однако мысль о похоронах, казалось, немного приободрила Планкетта. Визитеры еще раз попросили его не думать о случившемся и удалились.
— Удивительно, что делает воображение с этими людьми, — сказал мистер Фробишер-Пим. — И к тому же они так упрямы… Можно спорить с ними до потери сознания.
— Да, пожалуй. Но, послушайте, не пройтись ли нам к церкви? — предложил Уимзи. — Интересно, что можно увидеть с того места, где он стоял?
Приходская церковь в Литл-Доддеринге, как и многие сельские церкви, находится несколько в стороне от деревни. Основная дорога из Херритинга, Эбботс-Болтона и Фримп-тона проходит мимо западных ворот церковного двора, где располагается большое кладбище, огороженное древними камнями. С южной стороны вьется узкая темная тропа, густо укрытая свисающими ветвями старых вязов. Она отделяет церковь от руин древнего доддерингского монастыря. На основной дороге, недалеко от того места, где начинается старая монастырская тропа, стоит военный мемориал, и отсюда дорога ведет прямо в Литл-Доддеринг. Вокруг двух оставшихся сторон церковного двора проходит еще одна узкая тропинка, называемая в деревне Черной тропой. Приблизительно в ста ярдах севернее церкви Черная тропа ответвляется от дороги, ведущей в Херритинг, и соединяется с дальним концом старой монастырской тропы и далее, извиваясь и петляя, направляется в сторону Шутеринга, Андервуда, Хэмси, Трипси и Вика.
— Наш викарий[21] считает, — говорил мистер Фробишер-Пим, направляясь к западному входу в церковь, — что двери церкви должны быть открыты и днем и ночью: вдруг кто-нибудь захочет помолиться. В городе это, возможно, и случается. Но здесь люди весь день заняты на полях, к тому же они сочли бы неуважением идти в церковь в рабочей одежде и грязной обуви. Учтите также, сказал я ему, что кто-нибудь может воспользоваться этим и будет вести себя в церкви неподобающим образом. Но он еще молодой человек и должен узнать все на собственном опыте. Ну, вот мы и пришли.
Мистер Фробишер-Пим широко распахнул дверь. И сразу же на них обрушилась странная смесь спертого воздуха, застарелого запаха ладана, сырости и кухни — своеобразный аромат англиканской церкви.
В дверях за высоким алтарем появился худой человек в сутане и быстро пошел им навстречу, держа в руке высокий дубовый канделябр. Уимзи тут же констатировал, что это человек серьезный, нервный и не очень умный.
— Я боялся, что не успеют принести канделябры, — сказал он по завершении обычной церемонии знакомства. — Но теперь все в порядке.
Мистер Фробишер-Пим не ответил. Уимзи почувствовал, что он просто обязан поддержать разговор, и он его поддержал.
— Приятно видеть, что у людей начинает пробуждаться истинный интерес к своей церкви, — сказал вдохновленный этим Хэнкок. — Мне почти без труда удалось найти желающих нести бдение у гроба сегодня ночью. Всего восемь человек, как раз по двое, с десяти вечера — а до этого времени у гроба буду я сам — до шести утра, когда я приду служить мессу. Мужчины останутся до двух часов ночи, потом их сменят моя жена и дочь, а Хаббард и молодой Ролинсон любезно согласились принять дежурство с четырех до шести утра.