— И что дальше? — Клэр представила себе, как был потрясен верный оруженосец отца, узнав такую новость.
— Ничего, леди, — покачал головой стражник. — Он как-то странно посмотрел на нас и молча пошел в зал.
Клэр сделала еще несколько заметок и окинула взглядом светлую даль, чтобы собраться с мыслями. Скорее всего Ульрих знал правду о Ренальде. Но почему тогда он не ворвался в зал и не сообщил всем об убийстве своего господина? Он должен был ненавидеть Ренальда де Лисла ничуть не меньше, чем она.
Чем она должна была бы.
Шум сражения возле стен замка изменился, на смену беспорядочным ударам и крикам пришли ритмичные звуки, напоминавшие барабанный бой.
Ренальд де Лисл, обнаженный по пояс, рубил мечом ствол поваленного дерева. На его груди, плечах и спине бугрились мышцы. В руках у него был знаменитый черный меч. Ренальд легко кружил вокруг дерева, нанося удары из разных положений. И каждый его удар достигал цели и был бы смертельным, если бы на месте дерева стоял человек.
Так же как во время ритуального танца на празднике, Клэр была заворожена звериной грацией и силой Ренальда.
Наконец он откинул со лба прядь взмокших волос, запрокинул голову, стараясь восстановить дыхание, и вдруг замер, заметив Клэр на стене. Тогда он размахнулся и глубоко вогнал меч в дерево.
Клэр почему-то испугалась и поспешила к лестнице. Она хотела скорее оказаться на земле.
Ей стоило больших усилий взять себя в руки и избавиться от панического страха, охватившего ее.
Перечитав свои заметки, Клэр увидела, что не сильно продвинулась в своих разысканиях. Удивительно, что Ульрих не расстроил их помолвку. Впрочем, он всегда был скромным, молчаливым и нерешительным человеком.
Ульрих стал слугой отца, когда ему было столько лет, сколько сейчас Томасу. Отец был намного младше его, но, несмотря на разницу в возрасте, Ульрих никогда не вмешивался в решения господина. Так случилось и накануне восстания. Ульрих просто собрал пожитки лорда Кларенса, привел в порядок оружие и тронулся в путь.
Он всегда был верным слугой и должен быть отомщен. Итак, что же делать теперь? Очевидно, надо поговорить еще с кем-нибудь.
Клэр расспросила людей на кухне. Оказалось, кое-кто видел Ульриха в зале, но никто не вспомнил, с кем рядом он сидел. Поскольку он пришел поздно, ему досталось место среди слуг гостей, которых никто не знал ни в лицо, ни по именам. К тому же гости вместе со слугами давно разъехались по домам.
Чуть позже Клэр последовательно опросила всех слуг в замке, выискивая какие-нибудь новые сведения об Ульрихе и его передвижениях в тот злополучный вечер.
Выходя из пекарни, она увидела Ренальда, который шел ей навстречу. Он переоделся, предварительно облившись колодезной водой, его темные локоны были влажными и блестели. Ренальд выглядел посвежевшим и отдохнувшим.
— Насколько я понимаю, ты собираешь сведения об Ульрихе? Я намерен сопровождать тебя.
— Понятно! — Она сердито захлопнула таблички. — Чтобы помешать мне выяснить правду.
— Чтобы не задавать одним и тем же людям одних и тех же вопросов дважды. Поскольку не я убил Ульриха, мне тоже важно выяснить, кто это сделал. — Он поправил кожаный пояс. — Я понимаю, что тобой движет, Клэр. Попробуй понять и меня. Надеюсь, со временем между нами установятся дружеские отношения, но пока ты считаешь меня жестоким убийцей…
— Дружеские отношения! Даже если ты невиновен в смерти Ульриха, я не прощу тебе убийства отца! Ты сам в этом признался.
― Да.
Клэр выжидающе смотрела на него, но Ренальд так ничего и не прибавил к сказанному — ни извинения, ни объяснения, ни мольбы о прощении.
— Только у тебя были причины желать смерти Ульриха! — заявила она раздраженно.
— Вот как? — Ренальд шагнул следом за ней. — А как быть с леди Агнес? Она очень хотела, чтобы мы поженились.
— Бабушка?! — Клэр резко обернулась к нему. — Да ты с ума сошел! Она уже много лет не встает со своего кресла. Каждое движение причиняет ей страшную боль.
— Она когда-то была здесь хозяйкой и знает людей, готовых ради нее на все. Перед помолвкой леди Агнес недвусмысленно намекнула, что уничтожит меня, если я дурно обойдусь с тобой или с твоими родственниками.
— Зачем было бабушке убивать Ульриха? Она могла просто заставить его молчать до окончания процедуры бракосочетания.
— Прекрасная мысль, — усмехнулся Ренальд. — Предлагаю тебе записать ее, чтобы обдумать на досуге.
— Зачем?
— Я зайду к тебе позже. А пока расскажи, что еще тебе удалось выяснить.
Клэр не стала возражать и, раскрыв таблички, проглядела свои записи.
— Почти ничего. Некоторые видели его в зале, где он ел и пил за праздничным столом. Но слуги были заняты, им некогда было поговорить с ним. Никто не помнит, с кем рядом он сидел, с кем разговаривал.
— А на каком месте он сидел?
— Недалеко от дверей. Он пришел позже всех, поэтому сел с краю. — Клэр вдруг осеклась, заметив, как вытянулось лицо Ренальда. — Что с тобой?
— Пожилой человек с седеющими волосами и большим носом… — глядя в пространство, проговорил наконец Ренальд.
— Что это за человек?
— Ты его знаешь?
— Не понимаю, — пожала плечами Клэр. Если Ренальд тоже сошел с ума, то и ее очередь не за горами.
— И еще я думаю… — продолжал он, по-прежнему не обращая на нее внимания, — девица с выпученными глазами и румянцем во всю щеку…
— Это похоже на Дору из красильни. Но что?..
— Я обладаю редкой способностью, Клэр, — Ренальд встряхнулся и обернулся к ней. — У меня хорошая зрительная память. Сдается мне, что Ульрих сидел между этими людьми.
— Но ты же никогда не видел его!
— Я видел, как он прислуживал твоему отцу.
Ну конечно! Однако напоминание об этом оказалось для Клэр болезненным.
— Отец написал о том, как ты приходил к нему в Башню, — скрепя сердце вымолвила она.
— Написал? Где? — удивился Ренальд, но не утратил самообладания. — Где он написал об этом? — Он схватил Клэр за руку, едва она собралась уйти.
— В дневнике. Оказалось, что в нем не сказка о Себастьяне, а его записи о восстании. Просто отец представил себя в роли Себастьяна.
— Так я и думал! — Он выпустил ее руку. — Он заранее решил, как будет держаться на придворном поединке.
Клэр не сразу поняла, о чем говорит Ренальд.
— Ты хочешь сказать, что отец заранее решил погибнуть?
— Нет, — усмехнулся Ренальд. — Он верил в Бога сильнее, чем ты, поэтому не сомневался, что победит.
— Так бы и случилось, если бы не твой меч!
— Не говори глупостей.
— Глупостей?! — воскликнула она возмущенно. На ее крик обернулись слуги. Она взяла себя в руки и добавила почти шепотом: — Мой отец был прекрасным, благородным человеком…
— …который сильно заблуждался в своем представлении о добре и зле.
— Мой отец впал в заблуждение только один раз в жизни… — вымолвила она спустя некоторое время. — Когда он доверился лживому другу! — С этими словами она попыталась уйти.
— Так ты хочешь найти убийцу Ульриха? — удержал ее Ренальд.
Клэр испытала сильнейшее желание броситься на него с кулаками, но если он действительно способен запоминать картины, то наверняка опознает людей, сидевших с Ульрихом в зале. Нельзя допустить, чтобы Ренальд встретился с ними без нее: еще припугнет их или заставит замолчать навеки, совершив еще одно убийство.
— Хорошо, — согласилась она. — Дора наверняка в красильне. Это там, у реки. — Она, не оглядываясь, направилась к воротам.
— Что же твой отец написал обо мне? — раздался вдруг его голос.
— Тебе интересно, написал ли он, что ты чудовище? — резко обернулась она к Ренальду. — Что у тебя нет души?
— У каждого человека есть душа. Я могу попросить Нильса прочитать мне дневник твоего отца.
Клэр не хотела, чтобы Ренальд или его писарь прикасались к отцовским записям.