— И какой же вывод ты делаешь из всего вышесказанного?
— Такой, что на этой земле нет больше Господа.
От ее слов, казалось, в комнате стало мрачно, как в склепе.
— Клэр, перестань! — Он поднялся и подошел к ней. — Как ты не понимаешь, что поединок был честным!
— Неправда! — Клэр на шаг отступила. — Тебя выбрали для этого боя потому, что ты сильнее, потому, что у тебя есть такой меч. Если бы у короля было хоть какое-то представление о чести, он бы дрался сам!
— В таком случае и он, и твой отец жестоко пострадали бы в этом поединке.
Клэр оказалась припертой к стенке, Ренальд положил ей руки на плечи.
— Как ты не понимаешь? — тихо вымолвила она. — Это как змий в райском саду, который нашептывает: ложь — это правда, добро — это зло…
Ренальд склонился и нежно поцеловал ее в шею.
— Я сказал тебе правду.
— Так, как ты ее представляешь, — ответила Клэр, но вместо того, чтобы отстраниться, запрокинула голову, словно открываясь ему навстречу. Его губы теперь касались ключиц, отчего ее бросало в сладкую дрожь.
— Мне больше нечего добавить, — пробормотал он. — Но я воин. Я сражался честно.
Она закрыла глаза, в голове у нее все смешалось. Ренальд медленно подбирался к ее приоткрытым губам.
— Если я овладею тобой сейчас, тебе придется признать, что ты побеждена.
Клэр ощущала только его губы, жар, страсть. Она дразнила его, притворно сопротивляясь, уклоняясь от его поцелуя, чем приводила в настоящее неистовство.
К счастью, Клэр не совсем потеряла голову.
— Перестань, — еле слышно вымолвила она и уперлась кулаками ему в грудь. — Мы не должны…
Ренальд замер на мгновение и вдруг резко отпрянул и отошел в глубь комнаты.
— Я не в силах изменить прошлое, и тебе надо с этим смириться, Клэр. И да будет Господь милостив к нам обоим!..
Глава 17
Клэр выбежала из кабинета и бросилась в свою комнату. Слезы катились у нее по щекам, и она даже не пыталась остановить их. Ее собственное понимание добра и зла казалось ей змием-искусителем.
Нет! Соблазн плотской любви — вот настоящий змий. Тайн больше нет. Ренальд рассказал ей все. Это разбило ей сердце, но не помогло решить главную проблему. Отец умер за правое дело. Ведь мятежники отступили из страха за свою шкуру, а не потому, что вдруг поняли: Генри Боклерк — справедливый и добрый король.
Отец единственный стоял до конца, и его убили за это. Клэр перекрестилась и опустилась на колени, чтобы помолиться и просить у Бога сил в борьбе с коварным змием. Затем она взяла вощеные таблички и записала на них несколько возможных способов разрешения сложившейся ситуации.
Аннулирование брачного договора. Епископ.
Основания? Нет осуществления брачных отношений, мошенничество. Надо будет узнать у епископа, какие еще основания признаются существенными. Она внутренне дрогнула, вспомнив об их несостоявшейся близости в первую брачную ночь. Это никогда больше не повторится, если только — как сказал Ренальд — они оба не окажутся в дьявольской ловушке.
Но если брак будет признан недействительным, что станет с ее семьей? Клэр написала на табличке название монастыря: Сент-Фрайдсвайд. Но для Томаса это не годится.
Франция. Семья ее матери.
Она закусила губу. У них были еще родственники, но здесь, в Англии, а значит, в подданстве короля Генри.
Клэр снова проглядела список и решительно стерла бессмысленные слова. Господи, что же ей теперь делать?
Свои впечатления о последних событиях она решила занести в дневник. Может быть, решение проблемы отыщется само собой, если переключиться на что-то другое? Клэр стала искать дневник и вдруг обнаружила, что на столе его нет.
В полном отчаянии она перерыла все сундуки с книгами и даже тот, в котором лежала ее одежда. Поиски не принесли никакого результата.
— Присси! Мария! — крикнула Клэр, распахнув дверь комнаты. — Кто-нибудь входил ко мне в комнату утром?
— Пожалуй, нет, леди, — отозвалась Присси.
Закрыв за собой дверь, Клэр напрямик спросила, не мог ли сюда в ее отсутствие проникнуть вор.
— Вор, леди? Что-нибудь пропало?
— Мой дневник. — Клэр снова принялась копаться в сундуках. Она приказала Присси поискать под скамейками, кроватью и столом, хотя понимала, что дневника там быть не может. Она сама перерыла постель, но не нашла ничего, кроме нескольких завядших розовых лепестков. Дневник бесследно исчез.
— Его здесь нет, — сказала Присси. — А вы уверены?..
— Он был здесь! Кому понадобилось красть его? Я понимаю, что книги — ценная вещь. Но мои личные записи? — Клэр вдруг смертельно испугалась, сама не зная чего.
— Может быть, кто-то влез сюда через окно, леди?
— Среди людей Саммербурна нет воров, — уверенно заявила Клэр, подходя к окну. Впрочем, до недавнего времени она считала, что среди них не может быть убийцы. Скорее всего это дело рук кого-то из людей Ренальда. Убийцы и вора, змия в райских кущах…
— Может, рассказать о пропаже лорду Эйдо, леди? Он ведь все еще здесь, леди.
— Здесь?!
— Расследует убийство Ульриха. По крайней мере он так говорит. А по-моему, он только и делает, что пьет и ест за ваш счет.
— Тогда другое дело. Пойди и скажи ему, что я хочу с ним поговорить, Присси. Во всяком случае, надо проверить дорожные мешки его слуг, прежде чем он покинет Саммербурн.
Присси вернулась быстрее, чем ожидала ее хозяйка.
— Лорд Эйдо выехал полчаса назад, леди.
— Найди кого-нибудь, чтобы послать ему вдогонку! Пусть обыщет своих людей.
Едва Клэр успела отправить послание Эйдо, как явилась Фелиция и позвала ее посмотреть на заболевшего гуся, чтобы решить, стоит ли его забивать. Клэр не стала возражать: у нее и без того раскалывалась голова.
Определить, что случилось с гусем, не удалось, поэтому его решили забить. Как было бы хорошо, если бы все проблемы так легко разрешались!
Дневник так и не нашелся, и по прошествии двух дней, в течение которых Клэр старалась избегать Ренальда, она так и не нашла объяснения этой пропаже. Однако Эйдо вернулся в Саммербурн и первым делом направился к леди Мюриэль.
Он вышел из ее комнаты, задумчиво качая головой.
Клэр поняла причину его угнетенного состояния. Мать погрузилась в глубочайший траур по мужу и вдруг стала преклоняться перед ним, как перед святым.
— Бедная Мюриэль, — сказал Эйдо. — Похоже, она не помнит, что ваша свадьба состоялась.
— Естественно, — отозвалась Клэр. — Она перенесла такой удар. Маме нужен покой, и все наладится.
— Дай-то Бог! — сокрушенно вздохнул Эйдо. — А еще она говорит что-то о поединке при дворе. И будто бы отца убил Ренальд де Лисл.
— Так оно и есть, — нехотя призналась Клэр.
— Моя дорогая. — Он отставил кубок и взял ее за руку. — Как тебе, должно быть, тяжело!
— Нелегко, милорд… — Слезы навернулись на глазах Клэр. Ее растрогало участие пожилого человека.
— И что ты собираешься делать?
— Думаю добиваться расторжения брака. Вы знаете о том, как это делается?
— Полагаю, тебе придется обратиться к епископу. Скажи, вы не успели?..
— Нет. Мы честно выполняем обет. Но брак заключался по королевскому приказу, поэтому могут возникнуть сложности.
— Церковь независима от короля.
— Правда?
— Это несправедливо! — раздраженно заметил Эйдо. — Никто не может принудить тебя заключить такой жестокий союз!
Клэр вспомнила, что именно Эйдо с его представлениями о справедливости толкнул отца на трагический путь мятежа, который привел его к смерти.
— Возможно, есть какой-нибудь выход, — сказала она, высвобождая руку.
— У тебя всего месяц. Даже меньше.
— Прошу вас, Эйдо, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Что нового в расследовании убийства Ульриха?
Совсем недавно она считала это своим спасением. А теперь понимала, что скорее откажется от своего плана, чем отправит Ренальда на возможную погибель.
— Нет ничего нового. На него напали из засады, неожиданно. Скорее всего какая-то ссора спьяну. — Он допил эль и надел перчатки. — Я вернулся, чтобы поговорить с вами о дневнике. Я тщательно обыскал своих людей и не нашел его.