И разумеется, битва у Тегомарского гребня, но это далеко на юго-востоке. Мне кажется, война обошла эти районы. - Акбалик внезапно повернулся в своем кресле и пристально посмотрел на нее. - Вы ведь знаете, миледи, что я сражался в этой войне против лорда Престимиона?
Если бы Акбалик заявил, что он - метаморф, Вараиль была бы поражена меньше.
- Нет, - ответила она со всем доступным ей самообладанием. - Нет, я ничего не знаю об этом. Вы сражались на стороне Корсибара? Но как это возможно, Акбалик? Престимион очень вас ценит, вы же знаете - И его тоже, миледи Но, тем не менее, я думаю, что во время восстания сражался на стороне гримасу противника.
- Вы только предполагаете это? Вы не уверены?
Его лицо на мгновение исказилось, словно от приступа боли. Он попытался замаскировать гримасу кривой улыбкой.
- Я вам уже говорил, у меня не сохранилось никаких воспоминаний о войне, и у всех остальных тоже, кроме Престимиона, Септаха Мелайна и Гиялориса. Но я находился в Замке, когда разразилась война, это я знаю. Даже несмотря на то, что восшествие Корсибара на трон произошло необычным и не правильным путем, мне кажется, я все равно считал бы его истинным короналем, просто потому, что он был помазан и коронован. Поэтому, если меня просили сражаться за него - а Корсибар, безусловно, просил меня об этом, - я бы так и поступил. Корсибар находился в Замке, а Престимион - в провинциях, собирая армию из местных жителей. Большинство принцев Замка непременно служили офицерами в войсках, которые считались законной королевской армией. Я знаю, что Навигорн служил. А я, как племянник принца Сирифорна, несомненно, не стал бы бросать вызов моему могущественному дяде, перейдя на сторону Престимиона.
У Вараиль кружилась голова.
- Сирифорн тоже был на стороне Корсибара?
- Вы спрашиваете меня о том, чего я уже не помню, леди Но думаю, да, по крайней мере какое-то время. Тогда нелегко было разобраться, кто на чьей стороне.
Он внезапно привстал, морщась.
- Акбалик, что с вами?
- Ничего, миледи. Ничего. Процесс заживления... иногда.., проходит болезненно... - Акбалик выдавил из себя еще одну неубедительную улыбку. Давайте перестанем обсуждать эту войну, хорошо? Вы теперь понимаете, почему лорд Престимион стер все это из нашей памяти? Это было самое разумное решение. Я лучше буду его другом до гроба, чем бывшим врагом; а теперь я не помню о том, что когда-то был его врагом, если я им действительно был. И Навигорн тоже. Септах Мелайн говорил мне, что Навигорн был самым крупным генералом Корсибара; но все это забыто, и Престимион полностью ему доверяет во всем. Война ушла от нас.
Поэтому война никогда не сможет повлиять на наши отношения. И следовательно...
У него снова вырвался стон, который он не смог скрыть. Он приподнялся было, повернулся, потом снова упал на сиденье, содрогаясь в конвульсиях.
- Акбалик! Акбалик!
- Миледи, - пробормотал он. Но внезапно, казалось, впал в забытье. Нога.., я не знаю.., она.., она...
Вараиль схватила кувшин с водой, налила в стакан и насильно прижала к его губам. Он сделал глоток и слабо кивнул, прося еще. Потом закрыл глаза. На секунду Вараиль показалось, что он умер, но нет, он еще дышал. Но ему явно было очень плохо. Очень плохо. Она намочила ткань в воде и вытерла его горящий лоб.
Затем поспешно прошла к передней кабине и постучала в дверной косяк, чтобы привлечь внимание водителя. Водитель, скандар, заросший коричневым мехом, по имени Вартан Гутарц, который носил на мясистых бицепсах трех из четырех своих рук амулеты какого-то скандарского культа, склонился над панелью управления экипажем, но быстро поднял глаза.
- Миледи?
- Сколько нам еще ехать до Сайсивондэйла?
Скандар бросил взгляд на приборы.
- Часов шесть, миледи.
- Доставь нас туда за четыре часа. А когда мы прибудем туда, поезжай прямо в самую крупную больницу в городе. Принцу Акбалику очень плохо.
Казалось, пригороды Сайсивондэйла растянулись на тысячу миль. Плоская, сухая центральная равнина теперь практически лишилась растительности, и лишь иногда ее монотонность прерывалась небольшими кучками хижин под жестяными крышами, потом снова пустое пространство, потом еще одна группа хижин, в два раза больше, потом пустота, пустота, пустота, а после отдельные склады и мастерские. И постепенно пригороды переходили в окраины, а затем в сам огромный город.
И очень уродливый. Вараиль видела мало уродливых городов во время своего, недавнего путешествия по планете, но Сайсивондэйл был действительно мрачным промышленным городом и совсем не отличался красотой. Здесь сходилось много главных дорог. Много товаров по пути из порта Алаизора к Замковой горе или в города северного Алханроэля шло через Сайсивондэйл. Это был чисто функциональный город: миля за милей гигантские склады тянулись вдоль широких, непривлекательных бульваров. Даже растения в Сайсивондэйле были скучными и утилитарными: коренастые пальмы камаганда с пурпурными листьями, которые легко выдерживали бесконечные месяцы долгого засушливого сезона, продолжающегося большую часть года; массивные кусты лумма-лумма, которые можно было принять за большие серые камни; и жесткие, колючие розетки гараведас, которые лишь раз в сто лет выбрасывали высокие черные шипы с цветком на конце.
Похоже было, что бульвар, по которому они въехали в город с запада, приведет их прямиком в центр города. Теперь Вараиль видела, что вливающиеся в город дороги похожи на спицы огромного колеса, связанные улицами по окружностям, диаметр которых уменьшался по мере приближения к центру. Общественные здания должны находиться в центре. И среди них должна быть крупная больница.
Акбалик умирал. Теперь она была в этом уверена.
Он лишь ненадолго приходил в себя. В его словах почти не было смысла. В один из моментов просветления он открыл глаза и сказал ей, что, кажется, яд болотного краба, в конце концов, добрался до сердца; но все остальное время он бормотал что-то непонятное: рассказывал о турнирах и дуэлях, охотничьих вылазках, даже о кулачных боях - мальчишеские воспоминания, вероятно. Иногда она различала имена Престимиона или Септаха Мелайна, и даже Корсибара. Странно, что он называет Корсибара. Но ее отец тоже его вспоминал в приступе безумия, напомнила себе Вараиль.
Наконец, они подъехали к больнице. К своему отчаянию, Вараиль узнала, что главным врачом был гэйрог, существо совершенно чуждое человеку в подобный момент. В серо-зеленых глазах рептилии не отражалось никакого сострадания. Спокойный и размеренный голос мог бы принадлежать машине.
- Вы приехали в очень сложный момент, миледи.
Все операционные сейчас заняты. На нас обрушились самые разные и необычные проблемы, которые...
Вараиль его перебила:
- Уверена, что вы говорите правду. Но вы слышали о принце Сирифорне Самивольском, доктор? Может быть, вы даже не знаете имени лорда Престимиона?
Этот человек - племянник Сирифорна. Он - один из самых приближенных людей короналя. Ему необходима немедленная помощь.
- Сегодня среди нас находится Провозвестник Мистерий, миледи. Я попрошу его помолиться Божествам города о здоровье этого человека. - И гэйрог поманил таинственную, зловещую фигуру стоящую в коридоре, человека в странной деревянной маске на лице, которая изображала собаку с желтыми глазами и длинными острыми ушами.
Вараиль охватила ярость. Боги города? О чем говорит это существо?
- Вы хотите сказать - маг? Нет, доктор, ему нужен не маг. Мы обратились сюда за медицинской помощью.
- Провозвестник Мистерий...
- Может передать свое послание кому-нибудь другому. Вы сейчас же займетесь принцем Акбаликом, доктор, или обещаю вам и клянусь тем Божеством, в которого вы верите, что я попрошу лорда Престимиона закрыть эту больницу и отправить весь персонал в самый дальний уголок Сувраэля. Вам все ясно? - Она щелкнула пальцами и позвала одного из скандаров эскорта. - Микзин Хрож, я хочу, чтобы вы обошли больницу и записали имена всех сотрудников, вплоть до того лиимена, который моет столы в операционных.