Обелия на мгновение смутилась, но тут же взяла себя в руки.
— Когда я узнала о твоем недостойном поведении, я подумала, что ты сделала это мне назло, то есть намеренно выбрала человека без всякого положения, дабы любой ценой избежать замужества.
Перл стало не по себе — ведь Обелия в каком-то смысле была права.
— Исчезновение мистера ди Санто подтвердило мои подозрения, — продолжала герцогиня. — Но я решила промолчать, я надеялась, что какой-нибудь подходящий жених все же изъявит желание жениться, несмотря на то, что невеста… немного подпорчена.
— Я не считаю себя подпорченной, — заявила Перл.
— Но многие мужчины подумают именно так. Только лорд Хардвик мог бы сделать вид, что ничего не произошло, — да и то ввиду приличного приданого. У него весьма практичный склад ума.
— Вы хотите сказать — корыстный склад ума? Герцогиня улыбнулась.
— Все равно из этого ничего не вышло. Принимая во внимание последние события… Твой отец сказал, что все уже почти улажено. Какая ирония судьбы — настоящий лорд Хардвик должен теперь жениться на тебе, желает он того или нет.
Мысли Перл путались, в висках же стучало так, будто в голове у нее отчаянно билась какая-то птица. Она не могла позволить, чтобы Люка заставили жениться на ней — ведь он презирал ее. И он, конечно же, подумает, что она призналась родителям в их связи именно с этой целью.
— Ваша светлость, не говорите отцу. Я готова уступить вам Фэрборн, если это то, чего вы хотите.
— А на каком законном основании ты можешь уступить его, а я принять? — осведомилась Обелия. — Я считала тебя более благоразумной, Перл. И более честолюбивой. Ты могла бы принять предложение, а потом просто отложила бы венчание до того момента, когда войдешь в права наследования. На твоем месте я поступила бы именно так.
— Если бы я руководствовалась корыстными соображениями, то наверняка сделала бы именно это, — ответила Перл. — Я даже согласилась бы выйти замуж за человека на двадцать лет старше — только бы занять положение в обществе. Однако у меня совершенно другие планы. Но вам, наверное, меня не понять.
— Боюсь, что это ты меня не понимаешь, — сказала герцогиня. — Что ж, буду откровенна… Я действительно считаю, что поместье Фэрборн должно отойти моему сыну. Но еще больше я хочу другого: чтобы ты наконец-то вышла замуж и убралась отсюда.
«Да, откровеннее не скажешь», — подумала Перл. Месяц назад слова мачехи оскорбили бы ее. Но сейчас она думала совсем не об этом. Надо было сделать так, чтобы Обелия не навязала ее Люку.
— Предположим, я соглашусь выйти замуж. Но за кого? — Перл было все труднее скрывать свои чувства. — Я даже соглашусь выйти замуж до своего дня рождения.
— Как за кого? — Герцогиня посмотрела на нее с подозрением. — За кого ты можешь выйти замуж, если не за лорда Хардвика?
Перл грустно улыбнулась. Она прекрасно знала человека, готового жениться на ней. И этот человек позволил бы своей супруге жить так, как ей нравится, — она в этом нисколько не сомневалась. Да, она могла выйти за него замуж, но знала, что никогда его не полюбит.
Чувствуя, что в душе ее что-то отмирает, Перл проговорила:
— Я выйду за лорда Беллоусворта. Прошу вас послать за ним, чтобы я могла сообщить ему о своем согласии.
— Как быстро в парламенте управились! Даже не верится! — Маркус поздравил новоиспеченного лорда Хард-вика за завтраком в его собственном доме. Люк пригласил друга, чтобы посоветоваться по некоторым вопросам. — Обычно в парламенте дебатируют до потери сознания, прежде чем прийти к какому-либо решению, — с улыбкой добавил Маркус.
Всего через неделю после того, как Люк перебрался в Хардвик-Холл, палата лордов по рекомендации геральдической палаты подтвердила титул Люка.
— По-моему, лордам очень хотелось побыстрее завершить дело, — согласился Люк. — Похоже, мой дядя не пользовался их любовью, хотя и считался весьма влиятельным человеком.
— Да, верно, его не любили, — кивнул Маркус. Люк сделал глоток кофе и раскрыл «Тайме». На первой полосе газеты сообщалось о решении палаты лордов.
Взглянув на друга, Люк проговорил:
— Без твоей помощи мне не обойтись, маркиз.
— Всегда готов служить. А если вспомнить Оксфорд… Кто бы мог тогда подумать, что у тощего Люка ди Санто так обернутся дела?
— Уверяю тебя, не я, — усмехнулся Люк. Просмотрев страницу светской хроники, он посмеялся над дикими измышлениями относительно его прошлого и не менее фантастическими предсказаниями будущего. Как эти писаки могли знать, что его ждет в будущем, если он сам не имел об этом ни малейшего представления?
Маркус перегнулся через стол, чтобы, посмотреть, над чем смеется Люк.
— Уже сейчас все сгорают от любопытства. А что будет, когда ты появишься в свете, своей новой роли?
— Действительно, что будет? Знаешь, уже посыпались приглашения…
— И что же? Кого ты решил осчастливить своим появлением? Я настаиваю на том, чтобы при этом присутствовать. Хочу увидеть лица тех матрон, которые в прошлом сезоне не подпускали тебя к своим дочерям.
— Я пока не решил.
— Завтра вечером в Карлтон-Хаусе состоится грандиозный прием. Будут только сливки общества.
— Но я не уверен, что к этому времени у Уэстона успеют сшить мой новый гардероб.
— Да, возможно, тебе придется подождать, — согласился Маркус. — Ты должен одеться соответствующим образом — не надо давать писакам повод для критики.
— Я тоже так думаю, — кивнул Люк.
Ему бы очень хотелось, чтобы их с Перл встреча произошла не на шумном приеме. И он все еще не знал, как заговорить с ней, как держаться… Может, лучше как-нибудь нанести ей неформальный визит и пригласить на прогулку? Действительно, как с ней встретиться? Он знал, что мог бы посоветоваться с Маркусом, однако не решился — дело казалось ему слишком деликатным.
Люк задумчиво листал газету, и вдруг его внимание привлекло одно объявление. Не веря своим глазам, он дважды его прочел.
— Люк, в чем дело? — спросил Маркус, с беспокойством глядя на друга.
— Нет-нет, ничего. Пожалуй, этот прием в Карлтон-Хаусе действительно подходит для моего первого появления в свете. Съездишь со мной к Уэстону? Мне понадобятся твои советы.
Он отложил газету в сторону, и Маркус так и не узнал, что так ошеломило его друга. Люк прочел объявление о помолвке леди Перл Морстон, дочери герцога Оукшира, с маркизом Беллоусвортом.
Глава 16
У Перл уже заболели скулы от того, что ей все время приходилось улыбаться. Да, она заставляла себя улыбаться, хотя ей хотелось плакать. Более того, временами ей уже казалось, что она напрасно согласилась на помолвку с лордом Беллоусвортом — он был ужасно скучным собеседником.
— …Поэтому мне пришлось убеждать свою мать в том, что если какая-нибудь бродячая кошка и забрела в дом, то из этого вовсе не следует, что в доме завелись мыши, — рассказывал лорд Беллоусворт. — Видите ли, мать терпеть не может мышей…
— Да-да, конечно… — пробормотала Перл, оглядывая бальный зал. «Может, он все-таки появится?» — спрашивала она себя.
— Поэтому она настаивала, чтобы я остался дома. Я посоветовал вызвать крысолова, чтобы ее успокоить, но она сказала, что крысолов наверняка приведет с собой хорька или терьера, а она ненавидит их даже больше, чем грызунов.
Лорд Беллоусворт, казалось, совершенно не удивился, когда Перл, столько раз ему отказывавшая, вдруг изменила свое решение. Она сказала, что выполняет дочерний долг, и он принял это объяснение, не задавая лишних вопросов, поскольку сам был на редкость послушным сыном. Так что ей не пришлось притворяться, будто она питает к нему нежные чувства. Это приносило ей некоторое облегчение, но все же являлось слабым утешением — ведь впереди ее ждала скучнейшая жизнь…
Тут мимо них прошел слуга с подносом, и Перл взяла с подноса бокал шампанского. Это был уже ее второй бокал за вечер. Она надеялась, что шампанское поможет ей оставаться вежливой с женихом — и со всеми остальными.
— Утром придется приказать служанкам, чтобы прошлись по всем углам — пусть моя мать удостоверится, что никто в доме не прячется, — продолжал бубнить Беллоусворт. — Она такая хрупкая и ранимая, поэтому я всегда стараюсь поддержать ее в таких случаях.