— Ну, если тебе так интересно… — Сталкиваюсь взглядом с наемником. — То, когда закончишь, сможешь обменять на ответ денежную часть вознаграждения.
Не все же только ему действовать мне на нервы.
— Еще вопросы?
— Иди к черту. — Слышу от поднявшегося на ноги парня.
Чтобы ответить без всякой доли юмора:
— А вот это мне предстоит в самое ближайшее время. — И уже у самого выхода из помещения добавляю: — Вот еще… — Чуть не забыл удостовериться, что информация получена и полностью усвоена. — Назови имя твоей цели.
«Сэтоши».
То, что я увидел в памяти Эмилии — достаточно восстановившейся, чтобы начать с ней работать — не дало мне ответа относительно этого человека.
В день, когда моя слуга встретилась со своим знакомым и отправилась творить месть, их, практически сразу, накрыли. И если дальнейшая судьба девушки мне известна, то про Сэтоши не мог сказать ничего.
Ответ принес мой вчерашний визит к Одзи.
Мне нужно было убедиться… про Касуми. И я убедился…
Но кроме этого нашел время заглянуть в кабинет Рузуки, благо во время атаки тот пострадал не настолько сильно, как иные комнаты и здания.
В виду запредельного количества потерь у рода, пробраться туда оказалось очень легко, как и копаться в бумагах не состоявшегося главы Одзи. За те три часа, что провел за этим занятием, меня даже ни разу не побеспокоили.
По итогу… возможно там, среди гор мало понятных мне отчетов и цифр, и было что-то интересное, но до этого я так и не добрался, а вот личный компьютер покойного, на чей взлом потратил минут десять, дал гораздо больше.
Нашелся там и план по работам с бывшими слугами Андо, если верить которому, не зараженных среди тех не осталось. Куратором же значился некто Энамори.
И кто скрывается под данным именем помог выяснить полученный доступ к скрытым камерам, установленным в кабинете.
Этот Энамори за месяц заходил к Рузуки трижды. Последний раз — буквально, накануне атаки. Однако, во-первых, каждый раз скрывал свое лицо за искажающей голос маской, а, во-вторых, их беседы никогда не отличались продолжительностью.
И будь их меньше, я не смог бы так быстро провести параллели.
Человек — это не только лицо, отпечатки пальцев, группа крови и тому подобное. Человек — это еще характерные слова в речи, походка, неосознанные микродвижения и десятки таких же черт, на которые мало кто обращает внимание.
Качество записи оказалось достаточное, чтобы сравнить образ Энамори с выуженными из разума Эмилии воспоминаниями о Сэтоши. А затем поставить между ними знак равенства.
Оставался один нюанс: гость вел себя с хозяином кабинета, как с равным, а это, что не говори, чертовски странно для изгнанного слуги. Не значит ли это, что Сэтоши сам под контролем паразита?
Что же. Теперь это забота Монго.
И если так, то я верну Эмилии хоть кого-то. Тело, после работы наемника, восстановит Изуми, а с разумом разберусь сам.
Если же все сделанное им окажется именно самостоятельным выбором, то предоставлю своей слуге то, что останется…
Месть.
— Эта дорога не ведет в сторону земель Акаяши. — Вдруг решает нарушить относительную тишину сестренка, пристально посмотрев на Хиро, отчего последний как-то неуютно заерзал на своем сиденье.
Очень комфортабельном и обитым натуральной кожей сиденье. Таким же, как и у нас.
Выглядело это так, словно парня, как минимум, обвинили в подготовке покушения на императора.
— Потому что мы едем к Одзи. — Отвечаю вместо него.
И получаю громкий фырк, после которого Изуми вновь отворачивается.
— Так и будешь молчать весь день? — Спрашиваю у ее затылка.
Не то, чтобы мне больше не о чем было подумать, но этот вопрос лучше не оставлять в подвешенном состоянии.
— Ты мне помешал. — С какой-то детской обидой обвинительно произносит Изуми.
А я, поймав взгляд Хиро, от которого шел едва сдерживаемый интерес, отправляю того в мир снов — не стоит устраивать семейных ссор перед глазами посторонних. Тем более, столь любопытных.
«Может, попросить вернуть Сумико?»
— Он справился с мастером. Полагаю, для подмастерья ему хватит и одной руки.
Других источников внимания тут не ощущал. Был еще сидящий за перегородкой водитель, но от него нас закрыла Сфера.
— Зачем? — Серьезно спрашивает сестра. Тем тоном, в ответ на который лучше говорить только правду. — Зачем пытаешься быть хуже, чем есть?
И на это многое можно было ответить, но… в конечном итоге, мне, похоже, просто надоело оказываться на грани жизни и смерти, надеясь только на чудо. А последнее на то и носит свое название, что случается далеко не всегда.