Впрочем, вернувшись, я решил отложить дела на завтра. Поздно, устали с дороги, так что и начинать смысла нет. А вот завтра, пока Хели будет занята с учениками, я и займусь делом. А заодно, пожалуй, и о собственных приключениях что-нибудь напишу, благо, было их предостаточно… Пусть кое о чём рассказывать и нельзя, но и того, что можно, не на одну книгу хватит. И с этой мыслью я отправился за стол.
Хели, снова устроившись у меня на коленях, тихо заговорила, глядя в огонь:
— Нас было четверо. Эн-Ри, ловкач и проныра, для него не было закрытых дверей — нам на беду… Тала — мы жили в одной комнате, и она сразу стала мне по-настоящему родной, не то, что семейка… Тарн, моя первая любовь… Мы были вместе с первых дней учёбы — вместе и навсегда, как если бы одна мать вскормила нас… Мы учились и проказничали, бывало, дрались, но между собой не ссорились никогда, хоть, бывало, и спорили до хрипоты. Мы были лучшими учениками, нам обещали блестящее будущее… Может, так оно и было бы, да только… Знаешь, тогда я впервые узнала счастье. Верные друзья, любимый, приключения… Наша четвёрка зачищала подземелья, охотилась на чудищ, казнила отступников, и когда началась война с Ордой, так же, четвёркой, поступили на службу… А потом был Дин Бели. Они остались там, все… А я… Я не могла понять, почему мне нельзя быть с ними, вместе и навсегда… А потом встретила тебя, и… — И Хели расплакалась, вцепившись в меня.
Я обнял Хели, прижав к себе и шепча на ухо какую-то чепуху. Постепенно всхлипы становились всё тише, и в конце концов Хели успокоилась и заснула — опять… Пришлось опять нести её в спальню, и снова она никак не хотела меня отпускать — да и Свет бы с ней. Мне и самому не слишком хотелось её отпускать — легко представить, как она себя чувствует после таких откровений! Вот так разбередить старые раны…
Но первое, что я увидел утром — совершенно безмятежная Хели, спящая у меня на плече. А может, и не спящая — стоило мне пошевелиться, как она открыла глаза и улыбнулась.
— Знаешь, — тихо сказала она, — мне приснилась наша четвёрка… И это был не кошмар, как раньше. Надо было раньше всё это тебе рассказать… А, ладно, чего теперь жалеть — всё одно сделанного не поменяешь, а так хоть кошмаров не будет.
Хели потёрлась носом о моё плечо и неожиданно добавила:
— Знаешь, у нас говорят: первый день на весь год, какой он был, таким и весь год будет… И вот уж скучать мы в этом году точно не будем!
— Да уж, — я улыбнулся. — Скучать нам тут явно не придётся… Особенно шаман заскучать не даст!
Снегопад
Есть у нас такая поговорка: бесполезно, как снег пахать. Ну, для Старых земель оно, может, и правильно… А на севере, бывает, и приходится. И лошадей позади плуга запрягают, если уж на то пошло. Ну и, если уж серьёзно, не пашут его, а с дороги сгребают.
Слышал я, что снегопады в Можжевеловых Холмах суровые… Но одно дело — слышать, и совсем другое — однажды проснуться и увидеть, что снега навалио чуть не до середины окон.
— Белый Берег, — улыбнулась Хели. — Ну, тут и лорду за лопату браться пора…
Ну а что? Я, в отличие от некоторых, руками работать умею и зазорным не считаю. И лопату я взял и вылез откапывать дверь… Что было делом непростым, потому как девать-то снег некуда. А с другой стороны — куда ни кидай, не промахнёшься.
Открыв окно, я забрался на подоконник и принялся копать. Кое-что, конечно, падало в комнату, но дело двигалось, а за ним и я потихоньку пробирался вперёд. Можно было, конечно, попросить Хели раскидать снег магией… Но пустить в ход магию рядом с домом я ей точно не дам.
Копать пришлось долго — не меньше двух часов, но за это время мы на пару с Шагратом освободили двери и проделали проход за ворота. Теперь из дома хотя бы выбраться можно стало… Хотя хуторяне иной раз так и сидят до весны. Ну да они себе это могут позволить, благо, здесь всё в пристройках собрано, а у меня дела есть… И как раз по этим делам я и отправился в Замостье.
Хели на этот раз решила остаться дома, так что я на всякий случай прихватил кабаний меч — мало ли что… Ту же рысь на копьё не всякий раз примешь, а шубу она сразу не раздерёт — тут-то меч и пригодится. Собравшись, я поцеловал Хели, проверил, крепко ли держатся лыжи, и побежал.
Лыжи скользили отменно, двигался я быстро, по сторонам смотрел внимательно — но зверьё, несмотря на множество следов, мне не попадалось, хотя пару раз пришлось пересекать здоровенную борозду в снегу, причём совсем свежую. То ли олень тут пробирался, то ли особо здоровый кабан, а то и не один — не разобрать… И оба мне ни к чему.
По дороге пришла мне в голову мысль: а что бы на моём месте какой-нибудь столичный лорд стал делать? Скорее всего — ушёл бы в запой. Столичные лорды по большей части — пьяницы, забывшие, с какого конца за меч браться… Что уж говорить о прочем! До того доходит, что иной лорд своих владений не знает, и дела не ведёт… Пару раз даже было, что император такого дурня земель лишил и пожаловал их управляющему — вот уж где позорище-то!
Хорошо ещё, что не все они такие — хотя пьянствуют почти все, это да.
Вот так, размышляя о всякой чепухе, я и добрался до Замостья. Ну, почти… Потому что местные как раз и пахали снег. Не пахали, конечно, на самом деле, а чистили дорогу, но выглядит эта штука, как самый натуральный лемех в половину человеческого роста, только что не железный, а деревянный. Дышло тоже соответствующее — бревно размером с таран, и тащит всё это дело шестёрка волов, а погоняет их кузнец…
— Доброго дня, лорд! — крикнул он, когда я остановился рядом — двигалась эта штука не быстрее осадной башни.
— И тебе не хворать, — отозвался я. — Твоя придумка?
— Куда там! Я ж с Белого берега родом, а там такой плуг уж лет сорок назад придумали, — кузнец ткнул вола посохом и продолжил:
— Вот, стало быть, как я сюда перебрался, так на следующую же весну его сделал — ровно и не уезжал никуда…
Распрощавшись с кузнецом и предупредив его, что Хели собирается выбить снег с дороги магией, я двинулся дальше. Расчищенная дорога получилась узковатой, но там хотя бы снега было человеку по щиколотку, а не лошади по круп. На лыжах-то всё равно, а вот верхом или на санях не проберёшься. Да и на лыжах, если уж на то пошло, удобнее — можно нормально копьём отталкиваться.
По расчищенной дороге до Замостья я добрался быстро, и сразу же отппавился на поиски старосты. Староста, разумеется, нашёлся в трактире — откуда ещё за делами следить?
— И часто у вас такое? — спросил я, снимая шубу.
— В два-три года раз, — ответил староста. — А до того, как я отсюда уехал тридцать лет назад, так и вовсе почти каждую зиму. Ничего необычного, лорд, и в деревне полный порядок. К вечеру из Сомового Омута гонец прибежит — я его сразу к вам отправлю. Разве что он совсем уж поздно объявится…
— Если до полуночи успеет, пусть приходит, — сказал я. — Ну, раз всё в порядке, то вы и без меня справитесь… И раз уж я здесь, то скажи-ка, как охота на пушного зверя идёт?
Охота у деревенских, по словам старосты, была похуже прошлогодней, но всё же неплохой, но на следующую зиму соболя лучше бы вовсе не бить. Я согласился, и, обсудив со старостой ещё пару вопросов, отправился домой.
На обратном пути я столкнулся с кузнецом, подозрительно довольным — явно не только окончанием работы. Видимо, он добрался до нас, и, естественно, получил чарку живой воды…