Правда, с орками возникла одна проблема…
В Орочьих Выселках орки, разумеется, поставили квыр — священный столб в виде срама в два человеческих роста. Староста, понятное дело, такого непотребства не оценил и полез с орками ругаться… А ругаться с орками — дело глупое и провальное, и в результате староста мне накатал длиннющую жалобу. И на орков, и на молодёжь замостинскую, и ещё упадок нравов приплёл зачем-то. Зря он это — нравы у нас очень даже стоят… Да и столб, вообще-то, его одного и беспокоит, а всем остальным или дела нет, или даже нравится. А орки уверены, что такой столб злых духов отпугивает, и если какой дурак его попытается выкопать, они того дурака самого закопают. Наполовину. А наполовину оштукатурят…
Примерно так я старосте и ответил — пусть ерундой, наконец, перестанет заниматься, а то любит он это дело… Чудной, конечно, замостинский староста человек — вроде и умный, но как придёт на ум какая глупость — поленом не вышибешь. А с орками ссориться — так как раз поленом и могут засветить…
Разобравшись, наконец, со всеми бумагами, я подвёл итог, достал счётную книгу и записал получившуюся цифру. Хорошая получилась цифра, больше, чем в прошлом году, хоть и ненамного. Ну да спешить нам некуда и незачем, а если дела уж слишком быстро в гору идут, обязательно кто-нибудь из столицы примчится выяснять, не разбоем ли мы тут промышляем…
И именно в этот момент вломилась Хели и заявила:
— Пошли гулять, нечего штаны просиживать!
Прогуляться и впрямь стоило — хоть лето и кончилось, холодать ещё не начало, и погода стояла отменная. Лучше не придумаешь — и лошадям поразмяться, и нам, и рыси…
А рысь от нашей прогулки пришёл в восторг. Носился вокруг, точил когти о кору, залезал на деревья и орал страшным голосом. И охотиться ему всё это не мешало — он точно поймал двух зайцев, по крайней мере, одного он притащил Хели и ещё одного сожрал у нас на виду. В общем, время провели отлично все… А особенно — рысь, который, пока мы возились с лошадьми, утащил с кухни копчёную щуку. Гарра его, судя по шуму и крикам, попыталась достать метлой, но не попала, а потом кто-то из них свалил кастрюлю…
Появился он только к ночи, да и то ползком — видно, промахнулась Гарра совсем чуть-чуть — но довольный. Кот, одно слово…
***
К зиме Хели пришлось окончательно распрощаться со штанами — не налезали. Маюри после тщательного изучения живота объявил, что родится мальчик — хорошо, конечно, но особой роли не играет, наследство всё равно по простому первородству считается, не то, что у эльфов с их заковыристыми законами… Настроение у Хели, что удивительно, дёргаться стало меньше, по большей части оставаясь хорошим, и даже отсутствие штанов его не портило — тем более, что к первому снегу мать ей штаны таки сшила, причём сама. Сказала, что ей на лыжах надо побольше ходить — она вот ходила, и что получилось?..
Хели на это только оскалилась препохабно — ей-то получившееся определённо нравилось… Штаны, однако, её обрадовали — родом-то она с Белого Берега, а там снега зимой не меньше, чем у нас, если не больше, так что лыжи она любит. Да и не пройдёшь у нас зимой без лыж — как тут бывает, я уже как-то рассказывал. Так что без лыж никак…
Штаны штанами, но одежду Хели пришлось шить новую, и это было весело — обычно ей на одежду плевать, лишь бы удобно было, но иногда на неё находит, и получается блондинка-оборотень…
Ну вот и на сей раз нашло, и портного она загоняла вусмерть, но осталась довольна. Портной, пересчитав выручку — тоже, скупость в таком деле просто глупа. Скупость вообще дело глупое, и с бережливостью её только дураки путают, ну да ладно, речь не о них…
Всё шло настолько хорошо, что я начал беспокоиться — ну не может же такого быть, чтобы никаких неприятностей вообще не было, а чем дольше их нет, тем больше они будут…
И неприятности не замедлили явиться — вот только совсем не те, которых я опасался.
В округе завёлся медведь-шатун неслыханной наглости и хитрости. Таскай он потихоньку овец или коз — может, ему бы и спустили, потому как у орков их столько, что дюжинами считают… Но он повадился таскать коров прямо из стойла, покалечил двух лошадей и скотника — а с таким зверем разговор короткий. На деле, правда, всё совсем не так гладко вышло, как задумывали, но разве иначе бывает?
Сначала замостинские охотники пытались решить дело сами. Расставили ловушки — но без толку, эта хитрая тварь их попросту обошла. Тогда решили устроить облаву, но и тут дело не пошло — не нашли медведя, а собак подходящих ни у кого не нашлось. Так они повозились несколько дней — да и вспомнили о моих волках. Ну а что, стаей даже дикие волки могут медведя задрать, а о ручных да учёных и говорить нечего — и найдут, и поднимут, и удержат, а то и сами возьмут.
Явились они, надо сказать, сами, с Разом и Ризом во главе. Пришли, расселись, хватили по стопке можжевеловой, и братья принялись рассказывать. Остальные только головами в нужных местах качали да вздыхали печально… А я слушал и сразу же прикидывал, как это всё будет лучше устроить: шатун — это вам не олени с кабанами, и даже не обычный медведь, его просто так не поймаешь. Да к тому же…
— А шаман про этого медведя что говорит? — спросил я.
— Шаман говорит, что духи его разбудили, но и только, — сообщил Риз. — Но мы его позвали на всякий случай.
Значит, надо будет бочонок прихватить…
— Когда?
— Утром завтра выходим.
— Где встречаемся?
— У столба на повороте.
— Будем, — кивнул я, охотники разом кивнули и снова выпили, а я встряхнул кувшин и с сожалением обнаружил, что он пуст.
На том и разошлись — деревенские домой, а я к волкам.
Волки, разумеется, уже всё поняли и рвались. Волки прыгали, размахивали хвостами, пытались меня облизать и брехали. А брешут волки, между прочим, гнуснейшим образом… Особенно когда на охоту собираются или забор подкапывают.
А на следующее утро мы встретились у столба, который волки тут же принялись обнюхивать. Отметиться, правда, не успели…
Мороз держался уже пару дней, но снега пока не было — самая неудобная для охоты погода. Тем не менее, волки, разбежавшись по лесу в какой-то след взяли… Вопрос только в том, чей. Волки — они такие, совсем не обязательно будут охотиться на ту же дичь, что и ты, но тем интереснее.
Правда, на сей раз они сразу взяли нужный след и долго искать медведя нам не пришлось — шаман даже половину кувшина одолеть не успел.
Медведь оказался больше, чем я ожидал, да ещё и наглый невероятно. И, как всякий шатун, ничего не боялся — правда, это ему не помогло. Волчья стая кого хочешь задерёт, особенно большая, и медведь — не исключение. А поскольку с этого медведя ни шкуры не возьмёшь, ни мяса — одна только желчь шаману на его шаманские зелья — то можно, пожалуй, и без рогатины обойтись…
Ну а пока я так думал, волки принялись за дело, да так ловко, что нам только и оставалось, что смотреть да можжевеловую потягивать… И не успели мы оставшиеся полкувшина уговорить, как всё — конец медведю. Навалились на него волки всей стаей, сбили с ног и загрызли…
Голову близнецы немедленно отрезали и насадили на копьё, желчь шаман собрал в склянку, вырезал ещё какую-то требуху — и мы двинулись обратно. С песнями. В исполнении шамана… Поэтому, если в окрестностях и была какая-то живность, разбежалась она немедленно. Никто, правда, и не расстроился — ходили-то на шатуна, а с ним покончено. Даже призраком не вернётся — я, правда, про медведей-призраков не слыхал, но этот был настолько наглый, что я б не удивился.