Пых же, с торчащими во все стороны волосами, зорко следил за солдатом… выглядывая из-за ростового щита.
Угу, если кто и помрёт смертью храбрых, то в первую очередь это будет сам Кит!
А вот Пых ещё наверняка побарахтается! Они оба понимали, что какой-то щит от целой бочки с порохом особо не спасёт… но всё равно щит — есть щит!
А отсутствие щита — есть отсутствие щита!
— Вроде всё готово, — произнёс Кит, когда канат в его руках кончился.
— Тогда поджигай и сразу же беги, — кивнул Пых, начав отходить подальше.
— А почему ты не хочешь этого сделать? — раздражённо вскинул брови Кит.
— Кто из нас учёный? А кто простой рубака-исполнитель? — цыкнул Пых.
Кит раскрыл рот, даже не зная, что и ответить наглецу. Но всё же сдержал выражения, рвущиеся наружу.
— Если выживу, то я тебя отпинаю. До беспамятства. Помяни моё слово, — прошипел Кит, встав на одно колено и приступив к высеканию искры из огнива.
— Это кто ещё кого отпинает! — возразил Пых, но щитом свою пятую точку прикрыл.
Уж больно была угроза реалистичной…
— Всё! Валим! — заявил Кит, когда по канату побежал огонёк в сторону «крошки».
Два товарища бросились со всех ног прочь от мины, не тратя больше дыхание на разговоры.
Прошло пять секунд, десять, двадцать, двадцать пять…
— Ложись! — отсчитал Пых и прыгнул на землю. Кит поступил аналогично.
Учёный тут же подставил щит под углом, чтобы хоть как-то обезопасить их двоих.
И рявкнул громогласный взрыв.
БАБАХ!!!
От неприступных ворот Вавилона не осталось и следа!
БАБАХ!!!
Кажется, научники снова перепутали что-то. К счастью, в удачную сторону.
Весь Вавилон содрогнулся от грохота, а у нас у всех заложило уши.
А когда пыль чуть-чуть рассеялась, становится видно, что ворота, и ещё изрядная часть стены взлетели на воздух.
Совсем.
Ещё и кратер образовался, к счастью, не очень глубокий.
Достаётся и изрядной части защитников стены вместе с архитекторами.
Едва ли не треть из них оказывается побита камнями или контужена.
Оставшиеся на ногах с изумлением озираются, чтобы услышать боевой клич Спарты!
Войско Майора атакует, переходит на бег, чтобы нанести удар с тыла.
Все хватаются за оружие… Кроме одного!
В общей неразберихе я особенно чётко замечаю этого парня. В простом плаще, подпоясанном дорогим поясом с золотой пряжкой.
С растрёпанными блондинистыми волосами и голубыми глазами.
Парень направляет свою ладонь на ближайшего голема, наморщив лоб.
И кукла приходит в движение, меняя своё положение и прикрывая опустошённый фланг оппонента.
Не медля ни секунды, я отдаю приказ:
— Маг управляет големами! Вон тот в плаще! Убить его!
Блондин бледнеет, осознавая, что его раскрыли. Мои гвардейцы оперативно меняют цель с големов на мага, что заставляет вавилонцев ответить.
Они уже не могут просто так отсидеться за стеной из големов, поскольку теперь появляется конкретная мишень в их рядах.
Каменные манекены резво отходят к своему хозяину, оберегая его от нападок моих подчинённых.
— Вперёд! Вперёд, твою мать! — орёт на него кто-то из архитекторов, узнаваемый по бритой башке.
Всё-таки маги самолюбивы. Едва его драгоценной жизни стало что-то угрожать, как он вывел големов из боя, чтобы защитить свою шкуру.
И теперь подставляет под удар уже рядовых солдат, которые вынуждены теперь столкнуться с моими фалангистами.
Недавний паритет рушится, и мы продавливаем строй врага всё дальше и дальше от ворот, точнее того, что от них осталось.
Становится понятно, что битва хоть и не подходит к своему финальному аккорду, но мы достигаем своих целей.
Победа — наша!
Это осознаёт и командующий войском неприятеля.
Четыре голема в последний раз выходят на передовую, разводя две армии, словно дерущихся маленьких детей.
А затем солдаты Вавилона просто… отступают, оставляя нас самих по себе.
Стервятник не преуспел в своём намерении задушить нас на выходе из города.
Подготовленная мина и разрушенные ворота спутали ему все планы.
В любом случае он также достиг своих целей, хоть и не всех.
Большая часть города всё ещё остаётся в его власти, в отличие от Мэнфи, которой приходится бежать с горсткой соратников.
Расклад неоднозначный, прямо скажем!
Однако это всё равно наша победа!
Что доказывает и тот полноводный поток гражданских, что следом за нами направляется прочь из города.
— Никогда бы не подумала, что я вот так вот… буду покидать Вавилон, — с печалью произносит Мэнфи, смотря вслед игрокам, которые, кто со слезами, кто с хмурыми лицами, кто с пустым взглядом, оставляют стены родного города.