А вот теперь я медленно наклоняюсь вперёд, не сводя взгляда с лица Тома.
Тот уверенно и открыто встречает моё недовольство.
Торгово-промышленная палата… хозяйство и детище Хрюши. Моей первой супруги. И моей первой же сподвижницы.
Неужели она могла допустить подобное попустительство на своём «огороде»?
Или же… всё происходящее и есть результат её махинаций?
Может ли так статься, что я дал ей слишком много власти? Слишком много свободы? И она заигралась? Сбилась с пути?
— Ты писал письма на имя Леди Хрюши?
Том открывает рот. И от его ответа будет зависеть очень многое.
Глава 6
— Да, я отправлял жалобы именно на имя Леди Хрюши, — признаёт Том.
Весь зал затихает.
Десятки взглядов сосредотачиваются на мне. Игроки просто не знают, чего ожидать от такого поворота.
Как я поступлю? Какое решение я приму? Как будет дальше развиваться дело, которое с каждой минутой становится всё губительнее для замешанных в нём игроков?
Мэнфи встаёт со своего места, подходит ко мне и склоняется, говоря так, чтобы не услышали посторонние:
— Шурик, что мы будем делать?
Под «мы» она имеет в виду, конечно же, меня.
Как должен поступить Лорд, чья супруга оказалась замешана в коррупционной схеме?
Что для меня важнее: созданная мною фракция и закон или Хрюша, моя первая жена и верная соратница.
Куда не поверни, везде будет клин.
Я погружаюсь в такое глубокое раздумье, что на мгновение отпускаю свою ауру.
Со стороны может показаться, что весь зал накрывает плотная тень.
Из неё раздаётся вкрадчивый шёпот, словно это звуки сотен голосов.
Зрители бледнеют, не в силах даже вздохнуть полной грудью.
Но вот я жмурюсь, что есть сил, сжимаю кулаки, а затем расслабляюсь.
Волна ужаса исчезает, как по щелчку.
Коррупция — это зараза. Болезнь, если говорить иными словами. И чем раньше я отрежу повреждённый кусок, тем проще будет основному организму перенести подступающую лихорадку.
Власть должна быть открытой, даже если она абсолютная.
И поэтому я отдаю приказ, который Леди Мэнфи вынуждена повторить.
— Вызовите Леди Хрюшу в зал суда, — командует она.
Гвардейцы, которые дежурят на процессе, немедленно отправляются выполнять приказ.
Мэнфи с беспокойством берёт меня за руку.
— Шурик, ты не думаешь, как это будет выглядеть… ну, насколько это неправильно? Лорд будет судить свою же супругу? Пока вторая будет стоять на стороне обвинения? — говорит зеленоглазка. — Может, мне лучше уйти, и тогда ты…
— Нет, ты останешься, — качаю я головой. — С самого начала я создавал систему, в которой говорится, что все равны перед законом. Даже сам Лорд и уж тем более его жены. Если Хрюша действительно втянута во всю эту ситуацию, то лучше ей самой объясниться публично.
Слова даются мне тяжело. Но это требуется произнести.
Чем я буду отличаться от Меджнуна, Браги, Гарпии и всех прочих Лордов, которые упиваются властью, если сам же не буду следовать правилам, что я создал?
О каком будущем для Спарты можно вообще говорить, если часть игроков будет просто выше всех регулирований и установленных рамок?
Что я буду за правитель тогда, в конце-то концов⁈
Уже спустя полчаса томительного ожидания, двустворчатые двери открываются и в зал входит Хрюша.
С гордо поднятой головой, в изысканном платье и обручем на голове, держащем её тёмные и длинные волосы за спиной.
Она сразу же замечает мою фигуру во главе суда и мило улыбается, после чего переводит взгляд на Мэнфи.
Девушки какое-то время играют в только им понятные гляделки, но вечно так продолжаться не может.
Слово берёт Мэнфи.
— Леди Хрюша, вас вызвали в зад суда, чтобы вы могли дать показания по делу об аварии на шахте, — далее она повторяет всю имеющуюся у нас информацию.
Всё это проходит мимо меня.
Я это слышал уже не один раз.
Но далее следует вопрос, который и определит очень многое.
— Леди Хрюша, вы… получали жалобы от Тома, главы местной администрации? — невольно сглатывает Мэнфи. Для неё это также непростое дело — вести дознавание у её, не побоюсь этого слова, подруги.
Отношения между моими супругами уже давно вышли из острой фазы противостояния. Да, они во многих аспектах не согласны друг с другом, отчего они могут спорить за столом часами напролёт по тому или иному вопросу.
Но каждый раз после таких жарких дискуссий они тихо и мирно расходятся.
Друг для друга мы стали семьёй. Настоящей, не без своих недостатков и скандалов, но семьёй.