Вавилон выдвинул целую армию в как минимум три сотни игроков на восток.
Союз предполагал, что Стервятник ударит по Москве, так как те были ближе всего и потому разместили дополнительные посты наблюдения у входа в долину.
Вот только правитель Вавилона сумел снова всех оставить с носом, совершив огромный крюк и тем самым выйдя к Милану с севера.
Такого манёвра от «свободного города» никто не ожидал.
Даже змееглазые в своих расчётах описывали этот сценарий, как наименее реализуемый.
Ведь какой в том смысл? Рядом находится Краснодар, база Спарты, неподалёку Новая Надежда, ставка Великого Хана.
Стервятник словно напрашивался на битву со всеми разом.
Казалось бы, Милану нужно всего-то продержаться неделю-полторы, и к ним на помощь придёт вся мощь Спарты.
Но… дьявол крылся в мелочах.
Так и големы Вавилона оказались монструозным оружием. Вся та армия изменённых, которыми гордился Данте. Все те «гориллы» и «быки», способные на равных сражаться с гвардией Спарты…
Не смогли противостоять броскам каменных големов. Для несущегося на высокой скорости булыжника совершенно всё равно, какой у тебя показатель Силы или Выносливости.
Череп и костный скелет у всех плюс-минус одинаково хрупкие.
Уже в первом бою Милан потерял пять десятков своих лучших изменённых и вынужден был отступать вглубь своей территории. Бросая и эвакуируя посты добычи ресурсов, форпосты, лагеря и фермы.
Потому что големы всё теми же камнями сносили любой частокол. Разрушали любую башню, превращали в фарш любой отряд кавалерии, пехоты или стрелков.
Всё, что могли сделать силы змееглазых, — это отойти к своему полису.
Лишь каменные стены могли задержать мощь призванных существ.
И именно на них делал теперь свою ставку Милан, плюс на немногочисленные диверсии.
Пока что же Вавилон активно грабил их предместья, забирал всё сколько-нибудь ценное, мародёрствовал.
А Данте мог только отвечать комариными укусами в виде ночных вылазок «фей».
Да и всё на этом.
Милан держался. Милан сражался. Но всё же они были в первую очередь учёными, а не воинами.
И если Спарта не подоспеет в ближайшее время, то пламя войны очень скоро перейдёт под стены полиса. Чего Лорд Милана желал избежать любой ценой.
— Все вниз! — рявкнул Насрулла.
И бывшие крестьяне скатились по скату крыши прямо в заготовленный заранее стог сена. Как раз вовремя.
Бах! Бах! Бах! Бах!
Так как по крыше застучали смертельным градом стрелы и метательные копья.
Мелкая черепичная крошка посыпалась им на головы. Облачка пыли на какое-то время скрыли их фигуры от стрелков.
— Давайте! Не тормозим! Встали и бежим дальше! Иначе все здесь подохнем до одного! — рычал Насрулла.
Сердце билось о грудную клетку, точно в новенький барабан.
Пот стекал по лбу, попадал в глаза, вынуждал их постоянно протирать и постоянно щуриться.
Рубаха под кольчугой уже давно прилипла к спине, а вес доспехов ощущался раза в два большего положенного.
Война для Москвы началась относительно неплохо. Так как Леди Актриса определила ошибки прошлого и уже провела реформу в армии.
Теперь, помимо паладинов, у Москвы появились собственные солдаты. Да, не самые умелые, отбираемые среди крестьян, но зато компенсирующие малую численность самих паладинов.
Очень скоро армия Москвы перешла на небольшие отряды этаких егерей. Группы солдат, которые под руководством одного-двух паладинов могли вполне себе действовать независимо и без надобности постоянного контроля.
Эти самые егеря и задали самую большую трёпку силам Рима, который вошёл в долину ко всеобщему шоку.
Они-то ожидали Вавилон, но атаки со стороны Рима совершенно не ожидали.
Новая сеть укреплённых форпостов стала для врага неприятным сюрпризом. Ведь даже после осады и захвата очередной базы римляне были вынуждены столкнуться с многочисленными лазутчиками, что непрерывно портили им жизнь.
Стрельба из луков с крыш, коктейли Молотова по осадным орудиям, поджог амбаров, складов, засады на полях пшеницы, в каждом более-менее подходящем овраге.
Егеря дейстовали аккуратно, грамотно и неторопливо. Сдавая форпост за форпостом, они отходили всё дальше к самой Москве.
Но, главное, что они задерживали силы Рима. Которых, кстати, оказалось не так чтобы много. Всего каких-то двести пятьдесят солдат. Да, далеко неслабых, привычных действовать слаженно и в едином тандеме.