— А мы друг с другом дрались, — вздыхает Хрюша. — А после с бандитами на кабанах.
— Именно, — усмехаюсь я. — Пока Спарта боролась с Афинами и Тьмой, пока мы обменивались выпадами с Меджнуном, Техас, наверняка, подминал под себя одну фракцию за другой. Что и позволило тем достичь того уровня, на котором они сейчас находятся.
— Люди бегут туда, где жить легче, где жить проще. Где каша гуще, — хмурит бровки Алиса. — И потому эти фракции быстрее растут.
— Почему в компьютерных играх принято считать, что искусственному интеллекту игра подтасовывает всё? — подмигиваю я супруге. — Потому что тот не сомневается. Не медлит, не тормозит. Пока игрок делает одно действие, ИИ совершает сразу сотню! Так и государства… Чем сильнее у них преимущество на старте, тем больше будет разрыв к финалу.
— И что тогда нам остаётся делать? — опускает плечи Алиса. — А если есть такая фракция, что вообще не встречала препятствий на своём пути? Вот им просто так карты легли! Что тогда?
— Что-что? — качаю я головой, — Двигаться вперёд, вот что. Всё, что мы можем, — это продолжать развиваться, расширяться, становиться сильнее. Ведь если замедлить темп, то тебя быстро обгонят. А как только обгонят, то и уничтожат вслед за этим.
Комната погружается в тягучую тишину, нарушаемую разве что стуком капель по стеклу и треском поленьев.
Как вдруг в комнату врывается Малой с Мустафой на пару.
— Мой Лорд, простите что отвлекаем, но там этот…
— Что там? — спрашиваю спокойно я, поднимаясь с дивана.
— Там Краб вернулся! — округляет глаза турок. — Из мёртвых!
Глава 4
В Лягушатник следом за мной срываются едва ли не все игроки, что находились на этапе зарождения Спарты и которым довелось быть знакомыми с Крабом.
Рядом со мной бегут бывшие автослесари, среди которых и Колька. Он как раз прибыл пару дней назад из Сладкой Жизни для обсуждения восстановления полиса после налёта Техаса.
Здесь же я вижу и травницу Лолу, которая покинула свою мастерскую прямо во время работы, на ней всё ещё находится заляпанный травами и реагентами фартук.
Впереди же я вижу широкую спину Руса, благодаря которому нам легче удаётся пробиться через людные улицы
Майор, Малой, Хрюша, Мустафа, Нана, Геля, Ботан, Патрик присоединяются к нашей группе, стекаясь со всех уголков Спарты.
Похоже, новость о появлении уже когда-то убитого Краба разнеслась по городу со скоростью лесного пожара.
Не то, чтобы он был такой популярной личностью или по бывшему владельцу автомастерской «Газелькин» так сильно соскучились. Просто это был первый и единственный случай возрождения хорошо знакомого человека.
И помимо самого обыкновенного человеческого удивления, к Крабу возникло немало вопросов. Наконец-то мы можем получить «показания» о прежних жизнях, имея возможность сверить их с первоисточником. Поскольку до этого все рассказы «возрожденцев» были настолько путанными и невнятными, что специалисты кадровики даже перестали их собирать.
Казалось бы, что может быть проще? Опрашивай новичков и составляй «летопись» или свод всех открытий, достижений или путей развития, какие возможны на просторах Системы. Но создавалось чувство, что или попавшие что-то скрывают, или мало что помнят. Только общее и неконкретное. Поэтому общение с Крабом было уникальной возможностью свериться, что в этих воспоминаниях подлинное, а что «подкинуто» Системой.
И вот я стою перед бараком, который уже окружили стражники и который освободили от всех новичков, кроме нашего знакомого.
С нетерпением я вхожу внутрь, подчинённые следуют сразу за мной.
Наконец, я встречаюсь взглядом с мужчиной.
— День добрый? — Краб недоумённо сводит брови над переносицей, наблюдая невероятное столпотворение в бараке.
— Краб, это ведь ты? — задаю я вопрос, смотря на мужчину.
Он выглядит не так, как я его запомнил.
Борода стала ещё длиннее, превратившись в самый настоящий клин с проблесками седины то тут, то там. Лысина разрослась, оставив лишь несколько редких волосков на голове. Лицо стало старше и обрело ещё больше морщин.
В то же время пропал пивной живот, проступили мышцы и пресс. Теперь передо мной стоит не бывший хозяин автомастерской с хитрой полуулыбкой, но крепкий и коренастый мужчина, который явно через многое прошёл.
И всё же это Краб, тот самый.
— Да, меня зовут Краб, — отвечает мужчина. — А с кем имею честь беседовать?
Надо же, не помнит. Либо изображает, что не помнит.
— Лорд Шурик, — говорю, — нам с тобой приходилось сталкиваться в мире Системы.