Гайка достигла двадцатого уровня щедрому финансированию Лорда-Шерифа.
После чего она смогла добраться эпохи пара на своей ветки развития. А уже оттуда она смогла приобрести чертёж парового двигателя за свой опыт.
А далее следовал долгий путь экспериментов и прототипов, без которого технология не могла считаться «освоенной». И если какой-то дилижанс ещё можно собрать своими руками и не слишком оплошать, то вот паровой двигатель и всё, что выше… На это требуется невероятно много времени, упорства и сообразительности.
Хорошо, что у Гайки было всего этого в достатке!
Сейчас же я шагаю по её мастерской, изучая один прототип за другим. Здесь имеется и миниатюрный воздушный шар, нагреваемый от простой свечи. Этакий бумажный фонарик. И каркас парового багги, и танк, разобранный наполовину. Виднеется в отдалении и некая конструкция с лопастями. Лодка это или вертолёт ещё попробуй разбери.
Особенно моё внимание привлекает огромное ядро, лежащее в неприметном углу.
— А это что? — хлопаю я по черному малышу.
— Да так. Бомба с контактным взрывателем, — отмахивается Гайка.
Я моментально убираю руку с ядра и делаю несколько шагов назад. На всякий случай.
— Не волнуйтесь, Лорд Шурик, проект неудачный, — хитро щурится рыжая, — Эта дура оказалась крайне неэффективной на деле. С воздушного шара сбросишь, ей ничего не станет. А как-то ещё дотащить до противника — так и вовсе нереально. Тяжёлая хреновина, начиненная горючим.
— А сделать стенки тоньше? — делаю я предложение.
— И шарахнет её во время транспортировки со всеми другими бомбами, — разводит руками Гайка, — У нас не сверхточные станки, Лорд Шурик. А одна ошибка, и целая фабрика взлетит на воздух.
— Логично, — соглашаюсь я.
Тех же правил безопасности придерживается и Алиса. Лучше криво, но надёжно, нежели красиво, но рискованно!
Те же флейты из бамбука столько тестов прошли перед тем, как попасть на поле битвы в степи. Да даже сейчас эксперименты всё ещё ведутся, потому что, нет-нет, но взрывы случаются раз через раз!
Пока мы беседуем с девушкой, моё внимание привлекает самая обыкновенная телега. Она особо выделяется на фоне танков, багги и дирижаблей.
Я уж думаю, что она оказывается здесь совершенно случайно, пока не замечаю необычную установку, установленную на неё. Вроде бы, паровой котёл.
Но подключён он не к колёсам, а к какому-то кожуху.
А когда я вижу конструкцию в целом, то невольно распахиваю рот.
— А эта штука работает? — аккуратно интересуюсь я у Гайки.
Война на юге перешла в новую фазу. Разбив большую часть сил Техаса на границе, Железный Легион выдвинулся к столице.
От армии генерала Эрика практически никого не осталось, а те, кто ещё сопротивлялся, не могли как-то глобально повлиять на исход кампании.
Совет Революции, понимая приближающуюся угрозу с юга, не стал прятаться за стенами, а собрал ополчение в полторы тысячи игроков. Уже через несколько дней новая армия выдвинулась на юг, чтобы встретить Железный Легион в чистом поле.
Местом предстоящего сражения Совет Революции выбрал равнину к западу от Глубокого ущелья. Местность здесь не позволяла произвести неожиданных манёвров, как это сделал Легион с силами генерала Эрика.
На востоке же располагалось само ущелье, что просто не позволит зайти с левого фланга. Ещё до подхода Легиона, ополченцы приступили к сооружению редутов, рвов с кольями и траншей.
Техас осознавал всю мощь Легиона, но и сдаваться противнику никто не желал. Париж послал на север лишь экспедиционную группу, только часть Железного Легиона. Причём противник рассчитывал взять Техас с налёту и без особого сопротивления.
Вся надежда Совета Революции была в том, чтобы показать врагу свою решимость идти до конца.
Если Техас сумеет отвесить пощёчину Парижу, то тот трижды подумает, а стоит ли лезть дальше в город, где каждый готов сражаться до последнего?
Техасцам требовалось выиграть время. Время для того, чтобы подготовить новую армию, вооружить её новинками от Гайки, получить помощь от Спарты и Союза Городов.
Это осознавал и сам Железный Легион. А потому битва у Глубокого ущелья могла иметь далеко идущие последствия.
— Идёт! Легион идёт! — заголосили наблюдатели.
Ополченцы вытянули головы над линией редутов.
В их сторону, по заснеженной равнине мерно вышагивали чёрные «коробки» парижан. В едином строю, в одном темпе.
Один только вид идеально выстроенных «коробочек» уже вызывал ужас в сердцах ополченцев. Многие из них даже и солдатами не были, а потому с дисциплиной, в отличие от Легиона, ситуация была не ахти.