Он заявил, что сначала ей придется вырубить его, а потом затащить туда внутрь за руки.
Она пробормотала, что именно так и поступит, ещё до того, как такси подъехало к буддийскому храму.
Король Странников не стал продолжать этот спор.
Когда Кэл наконец признался, что получил ножевое ранение, Алексис фактически заорала, что отвезёт его в больницу, нравится ему это или нет.
— Нет, — сказал он, качая головой. — Ни в коем случае. Абсолютно точно нет. Выкинь эту идею из головы, Светоносная.
— В тебя стреляли, — сердито начала она. — И ранили ножом…
— И я Странник, — напомнил он ей. — Я сумею сам излечить себя.
— Но что, если не сумеешь? — возразила она. — Можешь ли ты сказать мне с абсолютной уверенностью, что у тебя получится?
Воцарилось молчание.
Затем Кэл как будто с раздражением выдохнул.
— Нет, я не совсем уверен, — признался он. — Но я уверен до вполне разумной степени, Светоносная. И, честно говоря, здесь мне будет легче исцелить себя, чем в моём собственном мире. Значительно легче.
— И всё же есть больницы, — отметила она, по какой-то причине ещё сильнее рассердившись на его мнимую разумность. — Почему, во имя богов и Древних, я должна позволить тебе так рисковать? В тебя стреляли, Кэл. И пырнули ножом…
— Да, — терпеливо ответил Кэл. — Это мы уже выяснили. Много раз. Как бы то ни было, ты не хочешь везти меня в человеческую больницу, любовь моя, — он снова перебил её, прежде чем она успела сделать хоть ещё один вдох. — Поверь мне, Светоносная. Это не очень хорошая идея. И поверь мне, когда я говорю, что могу вылечиться самостоятельно… Мне просто нужно немного времени.
Она открыла рот.
Прежде чем она успела заговорить, Кэл потянулся к ней.
Прежде чем она успела снова накричать на него, он обезоруживающе погладил её по подбородку.
— Я понимаю, — сказал он. — Я правда понимаю. Но мы не можем, Алексис. Мы действительно не можем.
Легко проведя рукой по её шее, он добавил:
— Посади меня в самолёт. Вытащи нас отсюда. Мне станет лучше к тому времени, когда мы прилетим в твой родной город… при условии, что нас не подстрелят… и меня не пырнет ножом, не укусит и не ударит кулаком кто-то из других пассажиров.… или твой друг Девин.
Он взял её измором.
В конечном счёте.
И почему-то Алексис сдалась.
Она удивлялась, как Кэлу всегда удавалось делать это с ней.
Она удивлялась, как Кэлу всегда удавалось побеждать в этих битвах силы воли между ними.
Это вызвало у него улыбку.
— Ах, но ты ошибаешься на этот счёт. Ты делаешь то же самое со мной, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать её в губы. Откинувшись назад на виниловое сиденье, он улыбнулся, хотя его лицо исказилось от боли. — Боюсь, это привилегия супругов.
Алексис прикусила язык, пытаясь не наорать на него.
Или, может, не поколотить.
Вместо этого она поинтересовалась, как он получил ножевое ранение.
Он не стал ходить вокруг да около и сразу выложил ей всё.
Его кровная сестра Дхарма, очевидно, нанесла этот последний удар перед тем, как появились те существа в небе… эти Тёмные Боги, чем бы они ни были… те самые, которые засосали его кровожадную сестрицу прямо с пола храма в…
…ну, неизвестно куда.
В какое бы измерение или измененное состояние бытия всё это не увлекло их.
Ни Алексис, ни Кэл не могли с уверенностью сказать, что всё это значило.
Неужели все эти люди, эти пешки Иных, действительно были съедены каким-то космическим, иномирным или квази-пространственным инопланетным видом?
Были ли они поглощены нефизическим «богом» в форме какой-то энергии?
Были ли они полностью стёрты со всех уровней существования?
Судя по тому, что рассказал ей Кэл, сама Дхарма боялась худшего.
Несмотря на облегчение от того, что его проклятая сестра больше не имела возможности убить его, Кэл сказал Алексис, что наблюдать за тем, как Дхарму «затягивает», было крайне шокирующим. Он сказал, что никогда не видел такого ужаса на лице другого живого существа. Он никогда не испытывал такого противоречивого чувства, наблюдая за чьей-то смертью: жалость и облегчение, одновременно чувство вины и справедливости, ужаса и возмездия, восторга и отчаяния.
Алексис чувствовала, что Кэл хотел рассказать больше.
Он хотел объяснить это ей.
Кэл, возможно, даже хотел, чтобы Алексис помогла ему осмыслить то, что он увидел.