— Ты умеешь плавать, лорд Тедрик? — тихо спросил старшина.
— Не хуже угря, — скромно сообщил Тедрик, после чего старшина повернулся к королю и сказал:
— Он может спасти много твоих плотов, сир, если поплывет с нами. Он быстрый, как дикий кот, и сильный, как буйвол. И он уже знает об этих водах больше, чем половина моих людей.
— Ну, если так… — Фагон махнул рукой и первый плот оттолкнули от берега.
Многие плоты были, конечно, разбиты и Тедрик, не один раз искупался в ледяной воде Сарла; однако он любил эти восхитительные, возбуждающие мгновения риска и борьбы со стихией. Все бревна от разбитых плотов были выловлены и вытащены на берег, чтобы не порождать ненужных домыслов среди жителей густонаселенных районов нижнего Сарла.
За Сгибом Средний рукав становился глубоким и полноводным; вновь нагруженные плоты ровно шли по речной глади. Главной заботой путников было сохранение тайны их продвижения на запад — поэтому несколько центурий разведчиков плыли далеко впереди основной массы войск.
Деревушка Майл, заранее назначенная местом высадки, располагалась в пятнадцати милях от Сарлона. Это было крохотное поселение, но любой из его немногочисленных обитателей мог поднять тревогу. Поэтому ее окружили кольцом лучников и копьеносцев; но прежде, чем отправить солдат на эту операцию, Фагон самолично объявил им приказ, который не один раз повторялся в последующие дни:
— НЕ СЖИГАТЬ ДОМА И НЕ СОВЕРШАТЬ НЕНУЖНЫХ УБИЙСТВ! Никто не должен знать, что мы пришли сюда. И, кроме того, Сарлон станет провинцией моего королевства и я не желаю, чтобы его население потерпело ущерб. Я клянусь своей головой, Троном, сердцем, мозгом и печенью великого Ллосира, что любой человек, независимо от его ранга, который убьет кого-нибудь из жителей или подожгет что-либо, будет брошен в кипящее масло — после того, как с него сдерут кожу!
В соответствии с грозным приказом, взятие Майла обошлось без жертв; жителей деревни только держали под строгой охраной. Весь этот день и следующую ночь армия отдыхала. Фагон был совершенно уверен, что Таг-гад пока ничего не знает о вторжении; но не следовало питать надежд, что ломарианским войскам удастся приблизиться к городу Сарлону незамеченными. Однако каждая выигранная миля могла сохранить жизнь целой центурии солдат. Поэтому, задолго до рассвета, полностью готовая к бою армия выбралась наверх из-под защиты крутого берега реки и двинулась к Сарлону. Шли не очень быстро; пятнадцать миль — долгий путь, особенно если в конце предстоит серьезное сражение.
Медленно тащась на своем могучем коне по правую руку от короля, Тедрик пребывал в глубоком раздумье. Наконец, собравшись с силами, он спросил:
— Знаешь ли ты, сир, что я люблю леди Роанну?
— Да. Это не секрет — с тех пор, как ты покончил с Сарпедионом.
— Получу ли я разрешение просить ее стать моей женой, когда мы вернемся в Ломарру?
— Можешь попросить ее об этом даже раньше, если хочешь. Она будет здесь завтра — вместе с королевской семьей, двором и статуей великого Ллосира — для участия в победном триумфе.
Тедрик замер с открытым от изумления ртом.
— Но сир, — выдавил он наконец, — можно ли быть настолько уверенным в успехе? Наши силы и силы противника примерно равны.
— Это только кажется. У них нет всадников или пехоты, способной выстоять против моей конной гвардии. И они ничего не смогут сделать с тобой, со Скайром и с вашим чудесным оружием. Поэтому я уверен в успехе. Хорошо спланированное и отлично выполнено предприятие не может закончиться крахом. Я долго его обдумывал, но оно стало возможным только после того, как ты получил божественный металл.
Тедрик невольно посмотрел на покрытый золотом, сверкающий панцирь короля. Тот поймал его взгляд и кивнул головой.
— Да, эта штука сохранила мне жизнь — хотя я мог погибнуть в этот день, попав в самый центр атаки. Ллосир спас меня — но какое значение имеет моя жизнь, если не готов отдать ее для блага Ломарры? Поверь мне, жизнь короля важна только для него самого, его семьи и немногих — очень немногих — настоящий друзей.
— Твоя жизнь важна для меня, сир — и для Скайра тоже!
— Да, Тедрик, я знаю. Ты — почти сын для меня, и ты в числе тех немногих, о которых я говорил. И не относись к этому слишком серьезно, я не собираюсь умирать. Но если я все же погибну, запомни: короли приходят и короли уходят; но пока незыблема верность таких, как ты и Скайр, Трон Ломарры будет стоять!
О Таггаде Сарлонском говорили, что он/ спит с мечом в руке; поэтому вторжение ломариан не было для него полной неожиданностью. Однако мобилизацию саргонских сил пришлось проводить столь поспешно и стремительно, что они оказались не намного свежее армии Фагона, проделавшей изрядный путь. Войска противников встретились в двух милях от стен города.