Наконец, спасательные шлюпки достигли пленённых кораблей и прикрыли их защитными экранами. Экипажи пришли в себя, люки были открыты и шлюпки вместе с защитными генераторами втянуты внутрь. Были сделаны нужные объяснения, отданы нужные приказы и одиннадцать мощных крейсеров, один за другим, отправились на помощь к своему флагману.
Не существует космического корабля, каким бы вооружением и защитой он ни обладал, способного долго противостоять совместному удару двенадцати сверхмощных военных судов. Под потоком смертоносной энергии, изливавшейся на обречённый крейсер, свечение его экранов сместилось в сторону ультрафиолета, затем они почернели и исчезли. И после того как защита была прорвана конец наступил практически мгновенно.
Не существует металла, который мог бы выдержать попадание энергетических пучков такой мощности; и когда «Дрезден» распался, каждый его отсек, каждая гайка и болт его чудовищной команды уничтожались до тех пор, пока все металлические обломки, превратившиеся в жидкую смесь, не испарились полностью.
Как только сопротивление роботов было подавлено и их губительные излучение прекратилось, связист флагмана начал настойчиво вызывать остальные крейсеры. На борту всех кораблей очень многим не удалось очнуться: эти люди остались беспомощными, слабоумными существами на тот недолгий срок, который они сумели прожить. Но вскоре на каждом корабле нашёлся опытный офицер, который смог принять командование, и Земной Флот свернул под прямым углом к своему прежнему курсу.
Теперь всё зависело от инженеров и навигаторов. Задача инженеров заключалась в поддержании такого режима работы двигателей, чтобы ускорение составляло ровно три «же». Навигаторы должны были рассчитать наиболее оптимальный курс, выигрывая каждый сантиметр драгоценной тангенциальной скорости.
4. Солнечное притяжение
После нескольких дней и бессонных ночей, заполненных упорной работой, Фердинанд Стоун выглядел очень усталым, но как всегда был настроен решительно. Преодолевая тройное тяготение, он проделал путь в отсек главного навигатора и нетерпеливо ожидал, пока этот достойный офицер, с трудом передвигая отяжелевшие руки по клавишам компьютера, закончит свои бесконечные вычисления.
— Мы избежим падения на Солнце, доктор Стоун, и у нас ещё сохранится ускорение около половины «же», — сказал, наконец, навигатор. — Другой вопрос, останемся ли мы живы. Тут будет, пожалуй, жарковато — смогут ли справиться с этим наши охладители? И, конечно, будет излучение — способна ли броня корабля ослабить его? Пожалуй, вы знаете об этом больше, сэр.
— Расстояние максимального сближения? — резко прервал его Стоун.
— Два, запятая, двадцать девять на десять в девятой метров, считая от центра Солнца, — быстро выпалил навигатор. — Иначе говоря, около полутора миллионов километров от границы хромосферы. Каковы наши шансы, сэр?
— Близко… слишком близко, — задумчиво произнёс физик. — Однако можно многое сделать. Нужно так настроить наши экраны, чтобы погасить большую часть смертоносной радиации; следует подготовить и другие защитные устройства. Я проанализирую излучение и посмотрю, что ещё можно предложить для его нейтрализации.
— Сейчас вы пойдёте спать, — жёстко приказал Мартин. — После отдыха у вас будет ещё достаточно времени для работы. Врачи докладывают мне, что люди, которые не смогли оправиться от воздействия излучения роботов, умирают из-за большого ускорения. Печальный факт, но я не вижу, чем тут можно помочь.
— Это не в наших силах. Ещё многие погибнут раньше, чем мы удалимся от Солнца, — пробормотал Стоун. Он удалился, пошатываясь и почти засыпая на ходу.
День за днём продолжалась борьба с падением. Солнечный диск на экранах становился всё больше; угрожающе росла радиация светила. Один за другим умирали беспомощные люди, потерявшие рассудок; их тела предавались космосу. Чтобы выжить в условиях тройной силы тяжести, человек должен был напрягать все свои физические и умственные способности.