– Вот как я это вижу, – сказал Джейс. – Кьеран пришел к тебе и предложил помощь против фэйри. Чтобы помочь тебе, он подверг себя смертельной опасности.
Марк подумал: ничего удивительного, что Джейс это знает. Эмма многое рассказывала Клэри.
– Он мне задолжал. Из-за него те, кого я люблю, были тяжело ранены.
– И все же, – не сдавался Джейс, – есть шанс, что он согласится довериться нам. В особенности в том случае, если мы скажем ему, что действуем при твоей поддержке.
Марк промолчал. Клэри поцеловала Джейса в щеку и прошептала что-то ему на ухо, а затем вышла из комнаты. Джейс смотрел ей вслед – его лицо тут же смягчилось. Марк испытал острый укол зависти. Интересно, задумался он, ждет ли вообще его с кем-то что-то подобное: Клэри и Джейс так подходили друг другу, с ее игривой добротой – и его насмешливой силой. Марк задумался: а подходил ли ему вообще Кьеран? И подошла бы ему Кристина, если бы дела обстояли иначе?
– О чем вы собираетесь расспрашивать Кьерана? – уточнил он.
– Да так, кое-что о Короле с Королевой, – сказал Джейс.
Заметив нетерпеливое движение Марка, он добавил:
– Я расскажу тебе кое-что, и помни: я не должен тебе ничего рассказывать. Конклав меня за это прикончит. – Он вздохнул. – Себастьян Моргенштерн оставил при одном из Дворов фэйри оружие. Оружие, – повторил Джейс, – способное уничтожить всех нас, всех нефилимов.
– Как это оружие действует? – спросил Марк.
– Не знаю. Это, в том числе, мы и должны выяснить. Но одно мы знаем точно – оно смертоносно.
Марк кивнул.
– Думаю, Кьеран вам поможет, – сказал он. – А я могу дать вам список тех в стране фэйри, кто может выказать сочувствие вашему делу – потому что таких будет немного. Вряд ли вы себе представляете, как они вас ненавидят. И если у них и правда есть такое оружие, то, надеюсь, вы его отыщете – потому что они без колебаний пустят его в ход и не дадут вам пощады.
Джейс посмотрел на Марка сквозь золотые ресницы, так похожие на ресницы Кита. Его взгляд был цепким и неподвижным.
– Не дадут нам пощады? – повторил он. – Ты – один из нас.
– Это смотря у кого спрашивать, – сказал Марк. – Есть у вас ручка и бумага? Начну с имен…
Дядюшка Артур уже давно не покидал мансарды, где спал, ел и трудился. Когда они с Дианой вскарабкались по узкой лестнице, Джулиан поморщился – в воздухе, еще более спертом, чем обычно, крепко пахло объедками и потом. Кругом лежали густые тени. Артур, сгорбившийся над столом, и сам казался тенью. Колдовской огонь горел наверху, в блюдце на подоконнике. На приход Джулиана и Дианы Артур не отреагировал.
– Артур, – сказала Диана, – нам нужно с вами поговорить.
Тот медленно повернулся в кресле. Джулиан почувствовал, как дядюшка оглядывает сперва Диану, а затем его самого.
– Мисс Рейберн, – наконец сказал он. – Чем могу вам помочь?
Диана и раньше сопровождала Джулиана в походах в мансарду, но нечасто. Теперь, когда истинное положение дел стало известно Марку и Кристине, Джулиан смог признаться Диане в том, что они оба всегда знали, но о чем никогда не говорили.
Годами, с тех самых пор, как ему исполнилось двенадцать лет, Джулиан в одиночку нес бремя знания о том, что дядя Артур сошел с ума. Его рассудок повредился, когда он был в плену при Благом Дворе. Благодаря лекарству, которое поставлял Малкольм Фейд, у Артура наступали периоды просветления, но долго они никогда не длились.
Знай Конклав правду, они бы тут же лишил Артура должности главы Института. И, скорее всего, он кончил бы свои дни запертым в Базильясе, без права выходить наружу и принимать посетителей. В его отсутствие, без взрослого Блэкторна во главе Института, детей бы разделили, отослали в Академию в Идрисе, рассеяли бы по свету. Джулиан был твердо намерен этого не допустить, и целых пять лет хранил тайну, пять лет прятал Артура от всего мира и весь мир – от Артура.
Порой он задавался вопросом, правильно ли он поступает по отношению к дядюшке. Но какое это имело значение? Так или иначе, он должен был защитить братьев и сестер. Если бы понадобилось, он пожертвовал бы ради них Артуром, даже если бы муки совести потом не давали бы ему спокойно спать, если бы он вскакивал среди ночи, задыхаясь от ужаса… Что ж, Джулиан готов был с этим жить.
Он вспомнил, как внимательно смотрел на него Кьеран этим своим взглядом фэйри: «Твое сердце не знает пощады».
Может, это и правда так. Сейчас сердце Джулиана лежало у него в груди как мертвое: распухший неподвижный комок. Все как будто происходило на расстоянии от него самого. Джулиан даже чувствовал себя так, словно двигался медленнее, чем всё вокруг, как будто оказался под водой.