Судя по голосу, Диана еле сдерживалась. Эмма не могла ее винить.
Зара посмотрела на нее с чем-то вроде сочувственного превосходства.
– Ну, когда все эти морские демоны так и ползут из океана – чего они бы не делали, знаете ли, не будь где-то там тела Малкольма Фейда, – без защитных чар, я думаю, не обойтись. Вы так не считаете?
Все разом заговорили: большая часть Центурионов, за исключением Диего, Джона и Раджана, казалось, была согласна. Пока они планировали наведение утром защитных чар, Эмма постаралась поймать взгляд Джулиана, чтобы разделить его раздражение, но он смотрел не на нее, а на Марка с Кристиной.
– А что вы двое вообще делали снаружи ночью?
– Нам не спалось, – сказал Марк. – Мы друг с другом столкнулись.
Зара улыбнулась.
– Ну конечно же.
Она повернулась и прошептала что-то Саманте на ухо. Обе девушки захихикали.
Кристина залилась гневным румянцем. Эмма заметила, как Джулиан стиснул вилку – а затем медленно положил ту рядом с тарелкой.
Эмма прикусила губу. Если бы Марк с Кристиной захотели встречаться, она бы их на это благословила. Она бы разыграла с Марком какой-нибудь разрыв; их «отношения» уже многое сделали из того, что должны были. Джулиан теперь едва мог на нее смотреть, а разве не этого она добивалась – ведь так?
Впрочем, казалось, что мысль об их с Марком разрыве вовсе Джулиана не радовала. Ничуть не радовала – если он вообще об этом думал. Было время, когда Эмма всегда могла сказать, что у Джулиана на уме. Теперь же она читала его мысли лишь на поверхности: его более глубокие помыслы были от нее скрыты.
Диего перевел взгляд с Марка на Кристину и встал, оттолкнув от себя стул. Он вышел из столовой. Мгновение спустя Эмма бросила салфетку на тарелку и последовала за ним.
Прежде, чем Диего заметил ее, он успел дойти до задней двери и выйти на парковку. Учитывая его выучку, это был верный признак того, что он очень расстроен. Сверкая темными глазами, он обернулся к ней.
– Эмма, – произнес он. – Я понимаю, ты хочешь меня отругать. Ты и так целыми днями меня ругаешь. Но сейчас не лучшее время.
– А когда будет лучшее? Запишешь это в ежедневник с пометкой «после дождичка в четверг»? – подняла бровь Эмма. – Так я и думала. Пошли.
Вместе с Диего, нерешительно следовавшим за ней, она побрела за угол Института. Они дошли до небольшого пригорка между кактусами, который Эмма успела очень хорошо узнать.
– Стой тут, – указала она на пригорок.
Диего недоверчиво на нее уставился.
– Чтобы из окон нас не было видно, – объяснила она, и он ворчливо сделал, как велено, и встал, скрестив руки на мускулистой груди.
– Эмма, – сказал он, – ты не понимаешь и не можешь понять, и я не могу тебе этого объяснить…
– Пари держу, не можешь, – оборвала его Эмма. – Слушай, я, конечно, никогда не была от тебя в восторге… Но такого даже я от тебя не ожидала!
Лицо Диего дрогнуло, он стиснул зубы.
– Как я и сказал, ты не можешь понять, а я не могу объяснить.
– Одно дело, если бы ты просто встречался с ними параллельно, хотя и это кажется мне гадким, но… Зара? Она тут из-за тебя. Ты знаешь, что мы не… Ты знаешь, что Джулиан должен быть осторожен.
– Ему не стоит беспокоиться, – ровным голосом ответил Диего. – Зару заботит только собственная выгода. Не думаю, что ей есть какое-то дело до тайн Артура. Ее интересует только одно: как привлечь внимание Совета успешным завершением миссии.
– Легко тебе говорить, – заметила Эмма.
– У всего, что я делаю, есть причины, – произнес он. – Возможно, Кристине они пока не известны, но настанет день, и она все узнает.
– Диего, у всех есть причины. У Малкольма они тоже были.
Диего сжал губы так, что его рот превратился в тонкую линию.
– Не сравнивай меня с Малкольмом Фейдом.
– Потому что он был колдуном? – спросила Эмма, и в ее голосе звучала угроза. – Потому что ты думаешь так же, как твоя невеста? Насчет Холодного мира? Колдунов и фэйри? Насчет Марка?
– Потому что Фейд был убийцей, – процедил Диего. – Что бы ты обо мне ни думала, Эмма, я не безмозглый ксенофоб. Я не считаю обитателей Нижнего мира хуже себя, и не считаю, что их надо регистрировать или пытать…
– Но признаешь, что Зара считает именно так, – заметила Эмма.
– Я никогда ничего ей не рассказывал, – сказал он.
– Может, ты понимаешь, почему я никак в толк не возьму, как ты мог выбрать ее – а не Кристину, – сказала Эмма.
Диего напрягся – и завопил. Эмма забыла, как быстро, несмотря на мощное телосложение, он может двигаться: Диего отскочил назад, отчаянно ругаясь и дергая левой ногой. Бормоча от боли ругательства, он сбросил ботинок. По лодыжке Диего спешно маршировали вверх колонны муравьев.