– Решительно нет, – ответила Кристина. – Это семейная реликвия.
Эмма чуть не расцеловала Кристину, но ограничилась тем, что подмигнула. Уголок рта Кристины дрогнул в улыбке.
– Тогда пойдем втроем, – сказала Эмма, и Джулиан вроде бы понял, что спорить не имеет смысла. Он кивнул – и в его глазах было что-то от прежнего парабатая, как бы говорившего: мы двое вот-вот полезем в самое пекло.
Вместе.
– А еще медальон позволит нам пройти лунной дорогой, – сказала Кристина. – Обычно доступ к ней есть только у тех, в ком течет кровь фэйри. – Она расправила плечи. – Марк и не заподозрит, что мы можем за ним последовать. Поэтому он и прислал записку.
– Лунная дорога? – переспросил Джулиан. – Что это такое?
И тут Кристина улыбнулась. Странной улыбкой – не то чтобы счастливой, да этого Эмма, зная, как подруга тревожится, от нее и не ожидала, – но в этой улыбке всё же было немного чуда. Это была улыбка человека, которому предстояло испытать нечто, о чем он и не мечтал.
– Я вам покажу, – сказала она.
Собрались они быстро. Темный дом казался неожиданно оживленным из-за нестройных звуков дыхания многочисленных спящих. Спускаясь по коридору и на ходу надевая рюкзак, Джулиан увидел спящего перед комнатой Кита Тая – тот полусидел, уронив подбородок в ладонь. Перед ним на полу лежала раскрытая книга.
Перед дверью в мансарду Джулиан задержался. Он заколебался. Он мог бы оставить записку и просто уйти. Так было бы проще. Времени было мало; надо было перехватить Марка до того, как тот попадет в страну фэйри. Это была бы не трусость – просто разумный поступок. Просто…
Он распахнул дверь и взбежал вверх по ступеням. Артур был там же, где Джулиан его оставил – у себя за столом. Квадратный пласт лунного света падал на него из потолочного люка.
Артур бросил ручку и повернулся к Джулиану. Серые волосы обрамляли его глаза – глаза типичного Блэкторна. Это было все равно что смотреть на размытое фото отца Джулиана – на пострадавшее при проявке изображение, где черты лица выбились из привычных пропорций.
– Мне надо на несколько дней уехать, – сказал Джулиан. – Если тебе что-нибудь понадобится, спроси у Дианы. Только у Дианы.
Глаза Артура были словно затянуты пленкой.
– Ты… Джулиан, куда ты собрался?
Джулиан задумался, не соврать ли. Лгать он умел хорошо, и давалось это ему без труда. Но почему-то врать ему не хотелось.
– Марк… вернулся, – сказал он. – Я собираюсь его поймать, в идеале – до того, как он попадет в страну фэйри.
Артура сотрясла дрожь.
– Ты идешь за братом в страну фэйри? – хрипло проговорил он, и Джулиан вспомнил обрывки того, что было ему известно о дядюшке – о том, что их с Эндрю, отцом Джулиана, годами держали в стране фэйри в плену, что Эндрю влюбился в женщину из Волшебного народа и та родила от него Хелен и Марка, но Артура разлучили с братом и заперли, и пытали заклинаниями.
– Да. – Джулиан перекинул рюкзак на одно плечо.
Артур потянулся, словно чтобы схватить Джулиана за руку, и тот от неожиданности отшатнулся. Дядя так его и не коснулся.
Артур уронил руку.
– В Римской республике, – произнес он, – к каждому полководцу, одержавшему победу в войне, приставляли специального слугу. Когда полководец проезжал по улицам, принимая знаки народной благодарности, слуга должен был шептать ему на ухо: «Respice post te. Hominem te esse memento. Memento mori».
– «Обернись, – перевел Джулиан. – Помни, что ты человек. Помни, что ты смертен».
По спине у него прошел холодок.
– Ты молод, но не бессмертен, – сказал Артур. – Если окажешься в стране фэйри – и не дай тебе бог, чтобы такое случилось… Если ад существует, он – там. Если ты окажешься в стране фэйри – не слушай ничего, что они станут тебе говорить. Не слушай их обещаний. Поклянись, Джулиан.
Джулиан выдохнул. Он подумал о древнем полководце, которого увещевали, чтобы слава не опьянила его. Помнить, что всё пройдет. Всё конечно. Счастье конечно, как и боль.
Всё преходяще, кроме любви.
– Клянусь, – сказал он.
– Нужно дождаться момента, – сказала Кристина. – Когда лунный свет на воде покажется твердым. Если посмотрите, то увидите – что-то вроде зеленой вспышки.
Она улыбнулась Эмме, стоявшей между ней и Джулианом – все трое в ряд на берегу океана. Дул легкий ветер, и океан расстилался перед ними, широкий и черный, окаймленный белым там, где вода встречалась с песком. Гребни морской пены там, где разбивались и таяли на линии прибоя волны, тянули вверх по пляжу водоросли и осколки ракушек.
Небо успело проясниться после недавнего шторма. Луна стояла высоко и отбрасывала на воду совершенную сплошную линию света, тянувшуюся до самого горизонта. Волны, лизавшие ноги Эммы, тихонько нашептывали что-то; прибой захлестывал ее водонепроницаемые ботинки.